На шум прибежала взволнованная Мейлин, без очков и с пистолетами в обеих руках.
— Что здесь случилось?! – осматриваясь по сторонам, изумленно воскликнула убийца-горничная, — Господин, вы не ранены? Кто стрелял?!
— Я стрелял. Прекрати панику и посмотри лучше, что случилось с ним. – Спокойно приказал Сиэль, указывая револьвером на перепуганного паренька.
Мейлин послушно взяла руку Финни и отняла от кровоточащей ранки. Пуля угадила точно туда, куда и загадал граф — в самый кончик оттопыренного уха садовника.
— Ничего, господин, просто царапина! – ободряюще потрепав пострадавшего по соломенным волосам, прокомментировала горничная.
— Господин, вы так меня напугали! – ощупывая поврежденный орган, растеряно воскликнул Финни, — Я уж подумал, вы мне голову прострелили!
Сиэль усмехнулся. Убрав револьвер в ящик, он запер его на ключ и встал из-за письменного стола.
— Не переживай, твоей голове пули не страшны… — проходя мимо слуг, безразлично заметил граф и направился к лестнице. Результатом произведенного эксперимента он остался очень доволен.

***
Сидя за столом в гостиной, Сиэль уже вторую минуту ждал, когда же Барт соизволит принести ему ужин, но повар явно не торопился.
Наконец, бывший подрывник вошел в гостиную с подносом в руках, причем широкая улыбка горе-повара сразу вызвала у графа не доброе предчувствие.
И не зря. Тушеный цыпленок в винном соусе оказался безнадежно пережарен, а французские булочки, которые обычно буквально таяли во рту, теперь грозили сломать зубы.
Ругать слугу не было ни смысла, ни желания. Однако есть все равно хотелось и юный Фантомхайв, второй раз за вечер, пожалел об отсутствие дома дворецкого.
— Так… — мрачно произнес Сиэль, ковырнув вилкой испорченное блюдо, — Барт, быстро иди переодеваться, повезешь меня ужинать в ресторан.

— Мейлин, Финни, я еду с хозяином в ресторан! – явно довольный таким исходом своего фиаско с разогревом ужина, объявил повар товарищам, когда вернулся в гостиную, переодетый в коричневый выходной костюм.
— Мы тоже хотим поехать! – тотчас радостно воскликнула горничная, — Я надену свое вечернее платье!
— А я клетчатый костюм! – выскочив с кухни, поддержал ее садовник, правое ухо которого было густо намазано зеленкой.
— Ну, уж нет! – твердо отрезал Барт, приняв строгий, и как ему, видимо казалось, солидный вид, — Себастьян оставил меня за главного, так что лучше займитесь посудой и, кстати, можете съесть ужин хозяина.
Сиэль устало прикрыл глаза, смотреть на этот цирк было уже не в его силах, и мальчик впервые оценил ангельское терпение демона-дворецкого вынужденного целыми днями общаться с этой неугомонной троицей.

К счастью юный граф помнил название ресторана, в котором Себастьян заказывал обед, когда был вынужден днем покидать своего господина, однако то, что он забыл сделать это сегодня, приводило мальчика в недоумение.
Обычно демон никогда и ничего не забывал.

***
Метрдотель проводил высокородного гостя за лучший столик. Граф Фантомхайв так редко посещал рестораны, что его появление здесь в вечерний час вызвало волнение персонала. Очевидно, все решили, что Цепной Пес Ее Величества проводит очередное расследование.

Пока Сиэль читал меню, Барт с любопытством смотрел по сторонам, затем вдруг перестал вертеть головой и замер в одном положении.
Граф даже удивленно приподнял тонкие брови и взглянул на слугу, оказалось, тот уставился на приятную молодую даму за соседним столиком, которая, в свою очередь, пользуясь невнимательностью кавалера, поглядывала на мужественного блондина с явным интересом.
Сиэль едва заметно усмехнулся, и когда подошел официант, специально громко объявил заказ:
— Принесите мне тушеного кролика в собственном соку с овощами, бокал глинтвейна, а на десерт черный чай со сливочным пудингом. Что же касается моего слуги, он будет яичницу и яблочный сок.
Услышав это, Барт даже едва не поперхнулся, а интересовавшая его дама немедленно заговорила о чем-то со своим пожилым спутником. В сторону их столика она больше уже не взглянула.

***

Через час сытый, но уставший Сиэль вернулся домой. День выдался очень насыщенный, и сейчас мальчику больше всего хотелось поскорее принять ванну и лечь в уютную, мягкую постель. Однако Себастьяна не было, а значит, и помогать графу мыться придется непутевому повару-подрывнику.
Однако, вопреки опасениям хозяина, к приготовлению ванны Барт отнесся со всей возможной серьезностью. Он очень долго наливал то холодную, то горячую воду, периодически замеряя температуру получившейся смеси термометром, заглядывал в инструкцию Себастьяна, чесал затылок, а затем снова добавлял воды. В конце концов, повару все же удалось добиться нужного результата, и он радостно объявил об этом своем достижении.
— Господин, ванна готова! Можете идти мыться!
Сидящий на кровати Сиэль обреченно вздохнул.
— В инструкцию свою загляни, идиот! – приказал он невнимательному слуге и тот тут же вошел в графскую спальню с виноватой улыбкой.

Даже шнурки Барт развязывал совсем не так аккуратно, как это делал Себастьян, единственное, в чем ему можно было отдать должное, это в скорости расстегивания пуговиц. Очевидно, тут сказалась армейская закалка.

Раздев графа, слуга подал ему халат и домашние мягкие туфли, а затем сопроводил в ванную комнату.
Чистка зубов тоже прошла без осложнений, можно было даже предположить, что повар на ком-то тренировался.

Когда Сиэль с удовольствием погрузился в теплую воду, Барт надел резиновые перчатки Себастьяна и деловито произнес:
— Начнем, господин?
Граф не ответил, он прикрыл глаза, так как его уже клонило в сон, и привычно поднял из воды левую ногу, ожидая, что слуга вымоет ее мягкой губкой. Но в следующую секунду мальчик вскрикнул, поскольку его нежную пятку словно царапнуло наждаком. Вырвав ногу из лап неуклюжего подрывника, граф едва не вскочил от возмущения.
— Ты что делаешь, болван?! – зло закричал Сиэль, уставившись на повара, державшего в руках непонятный предмет грязно-серого цвета.
— Я вас мою, господин. Себастьян написал, что мыть надо намыленной губкой. – Растеряно пробормотал слуга, — Но я решил, что моя мочалка надежнее…
— Ты идиот! – окончательно разозлившись, крикнул юный граф и швырнул в Барта запасной железной затычкой для ванны, — Убирайся вон вместе с этой гадостью, и дай мне мыло, я вымоюсь сам!
— Но, господин, может, я вам хоть спинку потру… — почесав затылок, виновато спросил Барт, не обращая внимания на шишку, растущую у него на лбу, — А то Себастьян очень рассердится, если узнает…
— А я уже рассердился! – с трудом сдерживаясь, чтоб не убить повара на месте, оборвал его мальчик, — Значит так! Сейчас выйди и жди за дверью, когда я вымоюсь – позову, и ты польешь меня из кувшина. Тебе все ясно?
— Так точно, господин! – подтвердил бывший подрывник и, встав с колен, вышел из ванной комнаты, прикрыв за собой дверь.

Сиэль вздохнул с облегчением и откинулся на пологую спинку, он слишком устал, что бы что-то делать, но все же нашел в себе силы взять мыло и кое-как намылить шею, руки и плечи. После этого скользкое мыло само вырвалось из пальцев графа и, упав на пол, исчезло где-то под раковиной. Сиэль зло выругался, но лезть за мылом благоразумно не стал. В конце концов, он не настолько нуждался в тщательном мытье.
Немного отдохнув от проделанной работы, мальчик на минуту задумался, вспоминая из какой бутылочки Себастьян берет шампунь для мытья головы. Прочитав все названия, он, наконец, нашел нужную и, отвинтив крышку, опрокинул часть содержимого на затылок. Неумело втирая прохладную жидкость в намокшие волосы, Сиэль скоро понял, что вылил ее слишком много. Пена образовала на его голове подобие огромной белой шапки, но хуже всего, то, что она тут же попала в глаза.
Стремясь поскорее спастись от жжения, граф зажал нос двумя пальцами и полностью погрузился в воду, но когда вынырнул, глотая ртом воздух, пена снова была на голове, плечах и самое ужасное — на лице.
«Себастьян, где же ты так долго пропадаешь!» — сердито подумал юный Фантомхайв, ощущая себя совершенно беспомощным, так как сейчас он даже не мог открыть глаза.
— Барт! – наконец, переборов гордость, громко позвал он слугу, — Быстрее иди сюда!
Повар-подрывник мгновенно пришел на помощь и спас юного господина, вылив ему на голову большую часть воды из кувшина.
Освободившись от ненавистной пены, Сиэль открыл покрасневшие глаза и гневно воззрился на слугу.
— Идиот! Чем же ты теперь намерен меня ополаскивать?! – окончательно теряя самообладания, воскликнул граф.
— Э-э… я как-то об этом не подумал, — протянул Барт, — Но не волнуйтесь, я сейчас снова наполню кувшин, а вода пусть пока сливается. Нагнувшись, он выдернул из ванны затычку и открыл кран.
Сиэль встал на ноги, ожидая омовения, пушистая пена хлопьями осталась на его хрупких плечах, словно диковинные эполеты.
— Ох, какой же вы худенький, господин! – оторвав взгляд от кувшина, искренне поразился Барт, — Вам нужно больше есть, и заниматься физкультурой! Хотите, я подарю вам мои самые маленькие гантели?
— Заткнись, и не отвлекайся от дела. – Почувствовав, как от злости и обиды к щекам прилила кровь, процедил сквозь зубы юный Фантомхайв.
Сообразив, что ляпнул лишнее, повар перестал дружески улыбаться и, судя по испуганному выражению, снова подумал о Себастьяне.

Наконец, Барт смыл остатки пены с тела юного графа и, обернув его пушистым полотенцем, начал бодро вытирать.
— Прекрати, идиот! – возмущенно воскликнул Сиэль, — Ты делаешь мне больно!
Повар испуганно одернул руки и, пробормотав извинения, отступил назад. Но граф одарил его таким злым взглядом, что Барт сразу вспомнил – господина надо вынуть из ванной.

Уже надев халат, Сиэль быстро зашагал в свою спальню, слыша за спиной тяжелые шаги бывшего подрывника. Повар выглядел совсем удрученным.
— Простите меня, господин, просто я раньше никогда ни за кем не ухаживал… — грустно произнес он, помогая графу переодеться ко сну. — Детей ведь у меня нет…
— А я что, по-твоему, ребенок? – уже устало огрызнулся Сиэль, забираясь в кровать.
— Конечно же, нет, господин, это я просто о себе… — не громко ответил Барт и заботливо накрыл графа одеялом.
Сиэля невыносимо клонило в сон, а потому, оказавшись, наконец, в мягкой постели он сразу закрыл глаза и, уже засыпая, услышал рядом голос своего верного телохранителя, вынужденного изображать повара.
— Спите спокойно, господин, а мы позаботимся, чтобы никто не потревожил ваш сон.

Часть 8 "Спасающий дворецкий" (окончание)

Когда Себастьян вошел в дверь темной квартиры на первом этаже, Грелль уже ждал его, лежа на диване в крайне соблазнительной, как, видимо, ему казалось, позе. Возле дивана, прислоненная к стене, стояла Коса Смерти Уильяма Т. Спирса. Вот только она была заметно меньше той, которой несколькими минутами раньше, жнец угрожал нарушившему порядок демону.
— Себастьянчик, — кокетливо откинув назад прядь красных волос, пропел Грелль, — я принес тебе секатор Уилли… Может, отблагодаришь за усердие горящего страстью красавца жнеца?
— Спирс только что угрожал мне своей Косой Смерти… — холодно произнес Себастьян, — И она казалась несколько больше этой игрушки, мистер Сатклифф… Вы все еще ждете благодарности?
— Нет, нет, не стоит… — поспешно вскочив с дивана, пробормотал Грелль и сделал шаг к демону, молитвенно сложив ладони, — Прости, Себастьянчик, я смог уволочь только малую косу, но она ничуть не хуже! Я ей даже уже пользовался!
Себастьян подошел к секатору и внимательно рассмотрел лезвия, они действительно оказались не сильно меньше тех, что были на основной Косе Смерти Уильяма Спирса.
— Ладно, мистер Сатклифф, берите ваше оружие и идите за мной! – хладнокровно распорядился демон и направился к стене, где был скрыт вход в портал.

Грелль вновь крепко вцепился в рукав Себастьяна, когда они оба шагнули в чернильную мглу.
Теперь, уже зная путь до базальтовой башни демона-палача, Себастьян сразу направил свой полет к намеченной цели. Красноволосый жнец бросил на спутника восторженный взгляд и, поравнявшись с ним в воздухе, воскликнул с неподдельным азартом:
— О, Себастьянчик! Мы вместе летим спасать одну заблудшую душу, как две части одного целого, Свет и Тьма, Лед и Пламя! Ух! Как же это романтично!!! Я просто весь горю, ворон мой чернокрылый!!!

***
Уже подлетев к единственному окну жуткой башни, Себастьян невольно напрягся, так как внутри было подозрительно тихо, ни криков, ни даже стонов жертвы чуткий слух демона не улавливал. А заглянув через узорчатую решетку в камеру пыток, он и вовсе решил что опоздал, поскольку палач стоял в центре помещения, заложив руки за спину, а души Марии нигде не было видно.

Однако интуиция подсказывала Михаэлису, что поглощать душу своей жертвы бывший сотрудник отдела Возмездия не собирается. Ведь он наверняка знает, что сам доживает последние часы, а для убийцы сына, несомненно, желает вечных мучений, которые будут ждать ее, как проданную душу, даже после гибели владельца.

И Себастьян не ошибся. Демон-палач не просто стоял посреди комнаты, рассматривая орудия пыток, он явно наблюдал за тем, кто находился в жутком металлическом саркофаге в форме человеческого тела с оконцем вместо глаз. Михаэлис отлично знал это порождение извращенной фантазии Инквизиторов, в Средние века его именовали «Железная дева».

— Ах ты, упрямая стерва! – неожиданно, гневно воскликнул хозяин башни смерти, — Опять сдохла!

С этими словами демон открыл засовы и раздвинул створки «Железной девы», позволив безжизненному, израненному телу Марии упасть на пол. С длинных штырей внутренней поверхности дьявольского саркофага капала её кровь.
— Ух, ты! Сколько крови! – восторженно зашептал Грелль на ухо своему спутнику, — Давненько я не видел такой красоты! Это так возбуждает!

— Тише, Сатклифф! – резко оборвал его Себастьян. Он пристально смотрел на несчастную душу, желая увидеть в каком она сейчас состоянии. Михаэлис опасался, что палач все же сломил свою жертву и спасать теперь уже некого.
Серебристое свечение в душе Марии действительно сильно ослабло. Теперь оно болезненно вспыхивало лишь на миг и тут же угасало до грязно-серого оттенка, подавляемое ощущением нескончаемой муки. Женщина почти утратила надежду. Продолжительные истязания утомили её, отняв едва ли не все силы к сопротивлению.
Но несмотря на пережитое, в сердце Марии еще различались сияющие точки чувств, хотя и они постепенно гибли вместе с душой. Самые яркие носили имена Фредерика Абберлайна и маленького Фредди — в этом Себастьян не сомневался, и потому две другие — крохотные, но не менее живучие — заинтересовали его гораздо больше. Первая принадлежала Сиэлю Фантомхайв, а во второй, к своему удивлению, Михаэлис узнал себя.
По какой причине юный граф и его дворецкий оставили в душе этой женщины свет, поддерживающий силы в такую минуту, Себастьян мог лишь предполагать. Очевидно, последние добрые воспоминания в её жизни оказались связаны с их благотворительным визитом. Мария входила в число немногих людей, относящихся к Цепному Псу Ее Величества с искренним уважением и симпатией.

Оценив состояние души несчастной женщины, Михаэлис понял, что еще одной пытки она не перенесет. Если он собирался выполнить приказ юного господина и спасти Марию, делать это нужно было сейчас.
— Мистар Сатклифф, — шепнул он на ухо Греллю, — теперь ваш выход!
Красноволосый жнец даже не успел ничего ответить — Себастьян мгновенно создал в стене башни вход и с силой втолкнул его внутрь.

Теперь Михаэлису оставалось только наблюдать за происходящим. А зрелище, надо сказать, обещало быть захватывающим.
Грелль кубарем ввалился в камеру пыток, чем явно вызвал глубокое потрясение ее владельца.
— Что за?.. – лицо демона-палача исказила гримаса злобы и одновременно недоумения, — Это еще что за чучело?!
Себастьян криво усмехнулся, предчувствуя возмущение самовлюбленного Сатклиффа, и оно не заставило себя долго ждать.
Грелль ловко вскочил на ноги, откинул назад прядь волос и, приняв эффектную позу, произнес:
— Да, как ты смеешь, грязный демон, говорить так с тем, кто подобен богу? – с театральным пафосом воскликнул он. — Я жнец! Самый стильный и прекрасный из всех жнецов!

Услышав эту тираду, Себастьян не смог сдержать усмешку, а вот его коллега из отдела Возмездия видимо совсем не обладал чувством юмора.
— И это жнец?! – с отвращением и злобой гаркнул он, — Что тебе тут понадобилось, посмешище? Душа девки моя по праву договора! Даже ты не в силах вырвать её отсюда!
Грелль явно оскорбился таким отношением к своей персоне. Он сделал шаг к противнику и угрожающе поднял секатор:
— Фи... женщины меня не интересуют! – с презрением заявил жнец, — Я пришел, чтобы сразиться с тобой, мерзкий демон!
— Я считал, что моя репутация заслуживала сражения с существом хотя бы моего ранга, а они прислали тебя, посмешище. – Грозно прорычал хозяин башни, вокруг которого начало сгущаться облако черного дыма, — Ну так узнай, что значит связаться с воплощением ада!

Себастьян сразу понял, что на этом выступление «Великой актрисы» закончится и начнется настоящий бой между двумя одинаково сильными противниками. Хотя у бывшего работника отдела Возмездия все же было одно весомое преимущество – эта башня, как и все окружающие предметы, подчинялись воле демонов.

Грелль раздвинул древко секатора, целя острием точно в сердце врага, но тотчас рухнул на пол лицом вниз. Его ноги и руки сковали тяжелые кандалы, мгновенно врастая в каменные плиты, и пойманный в ловушку жнец отчаянно забился всем телом, словно дикий зверек в капкане охотника.
— Ну и как тебе такая поза, богоподобный шут? – криво усмехнувшись, осведомился палач, в руке которого появился длинный кожаный хлыст.
— Да как ты смеешь так обращаться с дамой, свинья! – отчаянно воскликнул Грелль, но через секунду уже взвыл от боли, извиваясь в своих кандалах, так как хлыст со свистом опустился на его спину.

Себастьян приподнял брови и усмехнулся, он мог бы закончить все прямо сейчас, но не удержался от того чтоб полюбоваться столь редким зрелищем. Ведь, когда тебя режут на части бензопилой, запоминается это на всю оставшуюся жизнь.

Грелль вопил под ударами, забыв о грации и изяществе своих движений, пожалуй, сейчас он был максимально искренен, что тоже могло считаться редчайшим моментом истории. Но после десятого удара, когда пронзительные вопли жнеца стали сопровождаться жалобными всхлипами, Михаэлис решил, что достаточно насмотрелся на экзекуцию, он легко щелкнул пальцами, и кандалы исчезли, словно мираж. Демон-палач на миг замер в немом изумлении, а Грелль, напротив, очень быстро отреагировал на обретенную свободу. Он ловко схватил Косу Смерти и, перевернувшись на спину, с криком злобы и боли вонзил лезвие в грудь демона, так что конец секатора, глубоко вошел в плоть, пронзив сердце насквозь.
Сатклифф издал радостный, победный вопль и вернул древко Косы Смерти в исходное состояние, а шуршание полетевшей в воздух пленки с воспоминаниями, показало, что можно войти в камеру и закончить эту часть плана.

Открыв проход, Себастьян быстро проник внутрь башни, Грелль увидел его и тотчас скорчил страдальческую мину.
— О, Себастьянчик, мне так больно, я ранен и весь в крови! Теперь ты отблагодаришь меня? – он кокетливо заглянул в глаза демона.
— Вы отлично справились, мистер Сатклифф, но мне сейчас некогда, — безжалостно разбил Себастьян надежды жнеца, — Я отплачу вам позже.
— Смотри, Себастьянчик, уговор есть уговор! – обиженно протянул Грелль, а затем, резко переменив тон, воскликнул с неподдельным восторгом: — Я смогу целовать тебя в течение целых пяти минут! Как же это прекрасно, мой жестокий демон! Ради такого счастья можно и пострадать!

Михаэлис нахмурился, он уже жалел, что не было возможности подождать еще немного, может тогда Грелль вел бы себя потише, но, увы, время действительно поджимало.
Воспользовавшись тем, что докучливый жнец увлекся просмотром пленки поверженного врага, Себастьян прошел в угол камеры и осторожно вынул из внутреннего кармана платок с прахом Леонарда Колье. Одно движение пальцев и все, что осталось от смазливого любимчика Азазеля рассыпалось по полу, приняв очертания искаженной болью фигуры демона. Теперь можно было заняться душой Марии.

— Себастьянчик, ты только глянь! Этот садист-извращенец сам убил свою женушку! – принялся комментировать жнец просматриваемые воспоминания, — Черт! Он встал рядом с ней на колени, она плакала и молила спасти их ребенка.
А муженек обещал, потом трогательно просил у нее прощенья, прежде чем обнял и свернул шею! Как это романтично, Себастьянчик! Почему я не могу иметь от тебя детей!

Стараясь не слушать отвратительные признания Сатклиффа, Себастьян прошел вглубь камеры и присел рядом с израненной, измученной пытками душой жертвы жестокого палача. Проведя руками над эфирным телом, он исцелил все раны. Мария открыла глаза и взглянула ему в лицо с искренним изумлением. Ласково улыбнувшись, демон приподнял её, склонился к приоткрытым губам, коснувшись их словно в поцелуе, и втянул спасенную душу внутрь себя.

— Приятного аппетита! – сердито воскликнул за спиной Михаэлиса диспетчер Сатклифф, — И ты позволил выпороть меня как мальчишку ради ужина?!
Он стоял, уперев руки в бедра, и с укором смотрел на своего спутника.
— Идемте, нам пора! – вместо ответа приказал Себастьян и, схватив возмущенного жнеца за руку, вылетел вместе с ним из башни.

***
Уже выйдя из портала в доме Марии, Себастьян взглянул на часы, у него как раз хватало времени для того чтоб вернуть спасенную душу в ее тело, прежде чем перейти к третьей — самой опасной части плана.
— Ну вот, Себастьянчик! Теперь-то я могу, наконец, получить свою награду? – игриво передернув плечами, спросил Грелль и обнял демона, заглядывая в глаза.
— Нет. – Резко отрезал Михаэлис, оттолкнув диспетчера в сторону. — Сейчас нас обоих ждут неотложные дела. Вы летите возвращать Косу Спирса, а у меня есть свои планы. Встретимся в субботу днем у дома моего господина. Тогда и получите награду, как договаривались.
— Да… Ты прав, Себастьянчик! – неожиданно быстро согласился Грелль, — Мне нужно скорее вернуть секатор, пока Уилли его не хватился! Иначе меня убьют! До субботы, ворон мой чернокрылый!
Сказав это, жнец послал на прощание воздушный поцелуй и, выскочив из дома, взмыл в беспросветную мглу зимней ночи.

Все благодарности :
Автор: Полиночка666
Бета: bella_uorkis
Взято : Книга Фанфиков