- Здравствуй, Орочимару...Давно не виделись... - ветер легонько колыхал складки чёрного плаща с красными облаками. Рассвет был бардовым как кровь, и глаза стоящего на мосту юноши переливались нежными янтарными отблесками в его жутком свете.
- И тебе привет, Сасори! - змеиный саннин хищно осклабился, невольно залюбовавшись тонкими правильными чертами мальчишеского лица. Он как и раньше наслаждался переливающейся в свете восходящего солнца медью волос и восхищался изяществом протянутой для рукопожатия белоснежной руки. Протянул руки и сжал хрупкую кисть чужой руки в своих ладонях, слегка поглаживая кончики чувствительных пальцев кукловода. Заметив, как тот вздрогнул, поспешил улыбнуться.
- Вижу, твои пальцы не утратили прежней гибкости, мой мальчик. Знаешь, Сасори, а ты совсем не изменился с тех пор, как я в последний раз видел тебя... такой же красивый как и раньше... - шелестел голос Орочимару.
- Ты тоже остался прежним... Такая же прозрачная кожа и безумные глаза... и улыбка не утратила своей силы... - Сасори слегка наклонил голову набок, и Орочимару увидел, как на его шее бьётся слабая голубая жилка, заставляя кровь течь по венам и наполнять жизнью этого прекрасного рубиноволосого юношу.

Орочимару помнил, как извивалось от его прикосновений жаждущее ласки стройное тело, как чувственные мягкие губы раз за разом произносили его имя, как пальцы робко скользили по спине, заставляя выгибаться от наслаждения, как шёлковые волосы щекотали тело, ползая по нему змейками. От этих воспоминаний было невозможно избавиться, но их можно было преодолеть, заперев в себе и не выпуская на волю. Нужно было просто стереть эмоции со своего лица и смотреть на жертву долгим немигающим взглядом, заставляя поверить в то, что тебе всё равно.

- Я думаю, мы пришли сюда не для того, чтобы делать друг другу комплименты. Что тебе нужно от меня, Сасори-но-Данна? Разве ты не понимаешь, что наши пути давно разошлись? - он знал, что его бесстрастный голос режет мастера марионеток не хуже ножа.
- Я знаю, Орочимару... Но... ровно год прошёл с тех пор, как ты ушёл из Акацуки, оставив меня одного... И я никак не могу успокоиться, прости... - юноша смотрел на него виновато. Знакомой синевой наполнялись по краям золотистые глаза.

Саннин судорожно вздохнул, но тут же отбросил в сторону все жалостливые мысли. Тяжело было с ним прощаться, нелегко было целовать, зная, что больше не вернёшься. А он по-прежнему верит... глупый... чудесный... любимый...

- И ты позвал меня сюда, чтобы сказать это? - в голосе холод, а сердце разрывается от переполняющих его болевых сгустков. Он знает, что если сдастся сейчас и вернётся, то уже никогда не сможет исполнить свою мечту. И поэтому смотрит холодными желто-зелёными глазами на того, кого действительно любит, и презрительно молчит.
- А разве ты не хотел вновь увидеть меня? - голос кукловода предательски дрожит. Её чуть-чуть, и он зарыдает.

Орочимару никогда не любил телячьи нежности и считал их проявлением своей слабости, но ничего не мог с собой поделать. Он подошёл к бывшему напарнику и крепко обнял его, прижав к себе. Глаза того мигом наполнились надеждой, и змеиный саннин, вновь не сдержавшись, улыбнулся.

- И как же ты теперь живёшь, Сасори, когда рядом нет меня?
- Чувствую себя опустошённым, но продолжаю с блеском выполнять задания Акацуки. У меня появился новый напарник. Его зовут Дейдара. Он очень красив и очень глуп. Мы с ним полные противоположности, но у нас есть общая любовь - любовь к искусству. И мне кажется, что он влюблён в меня. Я не хочу дарить ему надежду, потому что никогда не полюблю его, пока жив ты, и поэтому просто пытаюсь игнорировать. Но он постоянно выводит меня из себя своими дурацкими взрывами. Из-за этого я стараюсь совсем не вылезать из Хируко, так как уберечься от игриво настроенного блондина можно только с помощью моей любимой смертоносной марионетки... - красноволосый невольно заулыбался, рассказывая всё это своему любимому Орочимару.
- Вот как? Значит, не скучаешь? - саннин даже не заметил, как их изначально серьёзный разговор плавно перетёк в столь игривое русло. И даже что-то ядовитое кольнуло его в сердце. Ксо, неужели это и есть ревность? Он был в некотором недоумении и растерянно моргал. Но Сасори быстро вернул всё на свои места
- Да, ты прав, я позвал тебя не за этим. У меня для тебя есть подарок..
- Подарок? Как интересно! И что бы это могло быть? - хитро прищурился Орочимару.
- Кабуто, выходи!

Внезапно плащ Сасори зашевелился, и из-под него вылез мальчик лет восьми. Змеиный саннин удивился тому, что не почувствовал его раньше. Он задумался над тем, как движения мальчишки могли быть настолько слаженными с движениями Сасори, что он никак не выдал своего присутствия. Поразительный контроль над собой и своей чакрой.

Все вопросы отошли на второй план, когда Орочимару взглянул на мальчишку во второй раз. Саннина поразила его необыкновенная внешность: волосы были белоснежными, но будто слегка присыпанными пеплом, глаза светились умным блеском, тонкие губы изгибались в причудливой усмешке, он носил очки и поразительным жестом поправлял их, крепче насаживая на переносицу. Но особенно поражали глаза... Старый Змей Конохи так и не смог понять, какого они цвета. Сначала они показались ему чёрными и глубокими как бездонный колодец, но затем приобрели сероватый холодный оттенок. А позже, когда Кабуто вновь ухмыльнулся, его глаза напомнили саннину два голубых застывших озера. Изредка в этих странных глазах мелькали зелёные и золотистые отблески... "Да уж, интересный паренёк", - подумал Орочимару, не переставая во все глаза глядеть на это прекрасное создание. Малыш почему-то пугался обжигающих взглядов саннина и старался вновь заползти под плащ Сасори. Но тот не пускал его обратно и ласково подталкивал ребёнка к незнакомому бледнокожему сенсею.

- И зачем ты позвал его, Сасори? - спросил Орочимару, хотя уже знал ответ на этот вопрос.
- Он и есть мой подарок... - выдавил из себя мастер марионеток.
- Подарок? А он мне нужен?
- Кабуто никогда не сможет стать сильным, но всегда будет полезным. И вскоре ты в этом убедишься... я уверен... - красноволосый, проигнорировав вопрос Орочимару, вновь заговорил загадками.
- Да кто он вообще такой?
- Я не знаю, где он родился и как вырос, но он мой подмастерье вот уже четыре года, и я доверяю ему как самому себе, так что ты тоже можешь на него положиться.
- Хмм... Почему-то я ни разу его не видел...
- Оказывается, ты совсем не знаешь меня... - хмыкнул кукловод.
- И почему ты решил отдать его именно мне? Вздумал шпионить за мной?
- Нет. Просто я перешёл к исполнению моего плана. Ты ведь помнишь, о чём я всегда мечтал?
- Ага, неуязвимость и вечное искусство. Ты всё ещё веришь в это?
- Больше, чем когда-либо. Ты ведь тоже веришь в исполнение своей мечты, Орочимару, так что должен понимать меня. Моя техника почти завершена, и вскоре я смогу стать совершенным...
- Но что же тебя тогда волнует?
- Кабуто... Он спас меня однажды, и я никогда не смогу этого забыть... Мальчику необходимо человеческое тепло, которого я не смогу ему дать... Он нуждается в ласке, Орочимару... в ласке и в силе...
- Но почему я? - вновь спросил саннин, слегка повышая голос.
- Потому что для меня нет никого дороже чем ты и Кабуто, и я бы хотел, чтобы вы с ним не разлучались. Орочимару-сама, если я хоть что-то значил для Вас, возьмите этого мальчика в ученики, чтобы я был спокоен...

Саннин был потрясён тем, как сейчас говорил с ним его бывший напарник, чувственно и взволнованно, голосом, наполненным болью. Неужели он так любил меня? И почему этот маленький мальчик столь важен для него? И неужели именно я подтолкнул его к тому, что он решил сделать себя частью своего искусства?

- Господи, да что он значит для тебя? Неужели ты спал с ребёнком, извращенец? - голос Орочимару слегка вздрагивал.
- Нет, я бы ни за что не сделал этого. Он не просто ребёнок, он - тот, кого я действительно люблю... Вы оба очень дороги мне, и поэтому я прошу тебя позаботиться о нём... тогда я смогу умереть спокойно... - в голосе кукловода вновь зазвучала тайна, и Орочимару почувствовал, что разговор должен сейчас завершиться.
- Хорошо, я сделаю, как ты просишь... Но согласен ли он? - спросил саннин.

Сасори взял мальчика за руку и подвёл его к Орочимару. Посмотрев ему в глаза, он вложил хрупкую ручонку ребёнка в крепкие ладони саннина. Взглянул на них довольно и немного устало и улыбнулся своей чарующей улыбкой. Вновь саннин подумал о том, как же он красив, этот Сасори, и как похож на рассвет, озаряющий красноватыми отблесками землю.

- Кабуто, я ухожу... Теперь и навсегда Орочимару-сама будет твоим сенсеем. И я бы хотел, чтобы ты относился к нему так, как будто он это я. Исполнишь ли ты мою прощальную просьбу, мой мальчик?
- Сасори-но-Данна, я клянусь... я никогда его не оставлю... - малыш вырвал свою руку из ладони Орочимару и вцепился в Сасори так, будто больше никогда не увидит его. Он прижимался к нему всем телом, устало прикрывая глаза, а рыжеволосый в чёрном плаще с кровавыми облаками тонкими пальцами гладил его волосы. Потом кукольник просто поцеловал его в макушку и, отстранившись, сказал "Иди...", а сам растворился в воздухе...

***

Ветер легонько колыхал складки чёрного плаща с красными облаками. Рассвет был бардовым как кровь, и глаза стоящего на мосту мальчика переливались нежными янтарными отблесками в его жутком свете.

Змеиный саннин ласково улыбнулся, невольно залюбовавшись тонкими правильными чертами мальчишеского лица. Он наслаждался переливающимся в свете восходящего солнца серебром волос и восхищался изяществом сложенных на груди детских рук. Протянул руки и сжал хрупкую кисть чужой руки в своих ладонях, слегка поглаживая кончики холодных пальцев ребёнка. Заметив, как тот вздрогнул, поспешил улыбнуться.

- Ты замёрз, Кабуто? Этот плащ такой тонкий, что я волнуюсь за твоё здоровье. Когда мы придём домой, я не позволю тебе носить его. К цвету твоих волос кровь совсем не идёт... - шелестел голос Орочимару.
- Хорошо, сенсей, не волнуйтесь за меня. Мне совсем не холодно. - прижимаясь ближе к саннину, Кабуто слегка наклонил голову, и Орочимару увидел, как на его шейке бьётся слабая голубая жилка, заставляя кровь течь по венам и наполнять жизнью это невинное детское тело.

"Боже, неужели всё повторяется вновь?", - подумал про себя саннин, и взяв ребёнка за руку, увёл его с моста. Розовые отблески утра рассеивались в холодном свете, и глаза шагавшего рядом с Орочимару мальчика превратились в острые ножи из серой стали... но саннин так ничего и не заметил...