Главное, что должно беспокоить любого воина, независимо от его ранга — как он поведет себя в момент смерти. Не важно, насколько красноречивы и умны вы обычно; если вы потеряете самообладание на грани смерти и умрете неподобающим образом (недостойно), все ваше предшествующее хорошее поведение пойдет насмарку, и вы упадете в глазах уважаемых людей. Это очень большой позор.

Воин совершит выдающиеся подвиги на поле битвы и заслужит высочайших почестей, только смирившись с фактом, что ему предстоит умереть. Вследствие этого, если ему не повезло, и он потерпел поражение, когда наступает момент сложить голову, и враги спрашивают, как его зовут, он четко называет свое имя и встречает смерть с улыбкой, не выказывая ни малейших признаков страха.

Другой выход. Если ранение настолько серьезно, что врачи бессильны помочь, воину надлежит честно сказать об этом своим командирам и товарищам и заботиться о своих ранах, пока в сознании, после чего спокойно уйти из жизни.

Такой подход к смерти, даже в мирное время, даже для юных воинов, не говоря уже о старшем поколении, должен духовно подготовить их на случай серьезной болезни, воспитать готовность покинуть этот мир без сожалений. Конечно,- это относится и к высшим должностным лицам, но даже если воин — простой солдат, он должен позвать своего начальника, пока еще может говорить, поблагодарить его и извиниться, а затем объявить о своей неминуемой смерти.

Лишь сделав это, он также должен попрощаться с семьей и друзьями, позвать своих детей и обратиться к ним со словами: «Смерть от болезни, несмотря на долгое покровительство господина, — это не та цель, к которой стремится настоящий воин, но тут ничем нельзя помочь. Пока вы молоды, следуйте моим заветам; во что бы то ни стало готовьтесь служить сюзерену, всегда быть преданными и исполнительными, усердно выполнять служебные обязанности. Если вы нарушите этот завет и проявите нелояльность или поступите несправедливо, я непременно отрекусь от вас, даже будучи в тени листвы и травы».

Сделать четкое последнее заявление — обязанность истинного воина. Один мудрец по этому поводу так сказал: «Когда люди близки к смерти, пусть слова их будут хорошими».

То, о чем говорилось выше, можно назвать Путем смерти-воина. В отличие от этого, если вы боретесь со смертью, отказываясь считать болезнь смертельной, радуясь, когда кто-нибудь называет болезнь несерьезной, и негодуя, когда признают ее серьезность, споря с врачами и произнося невыполнимые клятвы и молитвы, лихорадочно размышляя, не делая прощального заявления даже при серьезном ухудшении состояния — это похоже на смерть собаки или кошки. Испортить последний свой час подобным образом — неподобающий способ умереть, происходящий от игнорирования необходимости помнить о смерти все время — как рекомендовалось в начале этой книги. Не хотеть слушать известия о чьей-либо смерти; считать, что вы всегда будете жить на этом свете, означает страстное желание жизни. Если вы выйдете на поле брани с подобными малодушными мыслями, то не сможете умереть геройской смертью, исполнив долг преданности и почтительности.

Вот почему те, кто совершенствует свое воинское мировоззрение, относятся даже к смерти в постели от болезни как к «одному из главных событий в жизни».

С древних веков ведут свое начало монахи-воины, и это в самом деле что-то среднее между монахами и воинами.

Например, в школах секты Дзэн те, кого называют Библиотекарь, или Предводитель собрания, — все простые монахи, равные по положению рядовым воинам, служащим в провинции.

Следующая ступень — чиновники и помощники учителей — соответствует офицерскому рангу предводителя рыцарского отряда какого-либо поместья (владения, района) или командира пехоты.

Когда же монахи надевают пестрые религиозные одеяния, держат символы власти в руках и возглавляют большие группы людей, их называют Старейшины, или Мастера. Это соответствует статусу воинов, имеющих свой собственный флаг, свою символику и жезл, символизирующий власть; положению командира отряда всадников или пехоты, который может возглавить войска и командовать армиями, или командира лучников.

Однако, когда дело доходит до учебы, практика воинских формирований выглядит далеко не так хорошо по сравнению с методами буддистской братии. Поясним в некоторых деталях. Путь познания у буддистов таков: простой монах покидает обитель своего учителя, чтобы посетить много известных монастырей и священных гор, повстречаться со многими учеными мастерами и просвещенными советчиками и преуспеть в изучении дзэн-буддизма и знаниях; даже если кто-нибудь пройдет через уровни чиновника или помощника учителя, или станет Старейшиной или Мастером, даже если он станет настоятелем главного храма или монастыря, он все еще будет без малейшего колебания продолжать изучение дзэн-буддизма до его полного завершения, ожидая того времени, когда настанет пора появиться перед своим учителем.

Было бы желательно иметь что-нибудь подобное и среди воинов, но и простые воины, занятые на малозаметной службе, получают жалованье даже когда бездельничают. Поскольку они не испытывают недостатка в еде, одежде и жилье, то даже совсем молодые обзаводятся женами и детьми. Они сделали своей работой утренний и послеобеденный сон, и не учатся и не работают над совершенствованием навыков боевых искусств, которые являются обязательными для воинов, еще меньше уделяют внимания постижению расплывчатой сути воинских и боевых принципов.

Растрачивая каждый день по мелочам, так они проводят месяцы и годы, их волосы седеют и выпадают. Достигнув соответствующего возраста, они получают заслуженный статус. Если, например, они станут посланцами или эмиссарами, то как-нибудь с помощью коллег выполнят порученную работу, но если им предстоит необычная миссия в отдаленной провинции, они будут захвачены врасплох и встревожены. Даже во время приготовления к путешествию они получают профессиональные советы от предшественников и усваивают традиционные наставления протокола; если же в конечном счете они выполнят работу, считайте, счастливо отделались.

Мы не можем сказать, что такое положение вещей нормально для воина на службе. Поясним некоторые детали. Официальные обя-анности воинского сословия обычно четко определены, и вам надлежит хорошо их изучить, пока не вступили в должность. Когда встречаешься со способным и опытным чиновником, оставь пустой разговор и выясни такие вещи, знание которых может помочь тебе в будущем. Переспрашивай, внимательно слушай и все запоминай. Изучи и усвой древние наставления по служебным обязанностям и протоколу, даже иллюстрации, делай копии для будущих ссылок. И если усвоишь главные обязанности для различных должностей, какой бы пост ты ни занял впоследствии, для тебя будет легко выполнять все необходимое.

Более того, постигая, как надо делать работу, благодари старших и коллег и делай свое дело с их помощью — это образ действий в обычное время. В случае кризиса, напротив, так как вы не можете сами воспользоваться помощью и указаниями других, ничего не остается кроме как принимать решения по своему собственному усмотрению, на благо или во вред.

К примеру, военный инспектор обязан знать количество вражеских войск, боеспособность их формирований и уровень подготовки, систему безопасности укреплений и замков противника, особенности и преимущества местности, в которой они расположены, и перспективы победы в сражении. По этой причине служба военного инспектора традиционно считалась одной из самых трудных. Однако ошибка в расчетах какого-либо военного инспектора может привести всего лишь к неправильному индивидуальному решению.

Когда же ошибка совершается на уровне командующего пехотой и вышестоящих лиц, уполномоченных отдавать приказы, от нее зависит жизнь и смерть вверенных командирам войск; поэтому опозорить отряд воинов неумелым командованием — это высшее преступление.

Это подобно тому, как некий последователь секты Дзэн, который пренебрегал изучением постулатов религии в бытность простым монахом, со временем становится Старейшиной или Мастером, надевающим яркие одежды, носящим символы власти и возглавляющим большую группу просто потому, что состарился и облысел.

Однако, когда шарлатан, подобный этому монаху, допустит какую-нибудь глупость принародно, он становится всеобщим посмешищем; лишь ему одному стыдно, и он может уйти — в этом нет ничего опасного для других членов общины. В противоположность этому, когда командир совершает грубый просчет в руководстве боем, это угрожает жизни его солдат и приводит к большим потерям.