Одиннадцать, шесть, тринадцать, восемь, десять, два, двенадцать и семь. "А город подумал - ученья идут..."

Возвращение делегации прошло триумфально. Впереди шествовал Зараки, сияя как начищенный медный таз, Ячиру восседала на его плече, внося дополнительный элемент позитива в суровую радость, отражавшуюся на лице своего тайчо. Следом его третий офицер пыхтя тащил заказанные барабаны, не выражая, впрочем, никакого неудовольствия своей ношей. Позади важно шагал Хицугая, волоча усилитель для гитары - весь его одухотворенный вид и мечтательное выражение мордашки выражали готовность нести музыку в массы. Чуть поодаль шли Укитаке и Бьякуя, о чем-то тихо переговариваясь и иногда покровительственно улыбаясь. За ними Йоруичи вела под ручку Нему, благоговейно ей внимавшую - судя по жестам аристократки, беседовали они об искусстве нанесения макияжа. И замыкали процессию Кераку и Урахара, у которых как всегда нашлось множество общих тем для разговора, а учитывая многозначительно позвякивающую поклажу экс-тайчо двенадцатого отряда, которую он не пожелал никому доверить, не только для разговора и не только у них.
Товарищи сразу окружили Иккаку, который, скромно потупившись, рассказывал им об игре на ударных и о том, когда он вообще успел приобщиться к этому искусству. Остальные офицеры внимательно слушали. Видимо, таких разносторонних талантов ни один из друзей за ним не подозревал.
Хицугая присел на удобно расположенный плоский обломок, примостил на коленях гитару и пробежался пальцами по струнам. И в спонтанно воцарившейся тишине наиграл короткую переливчатую мелодию, потом еще одну и еще... Остановился он, только осознав, что присутствующие неожиданно притихли. Он поднял голову и недоуменно оглядел остальных.
- Что?
- Ох, тайчо! - всхлипнула расчувствовавшаяся Рангику.
Одним прыжком подлетев к Тоширо, девушка схватила его в охапку и от души сжала в объятиях. Хицугая только сдавленно охнул, оказавшись притиснутым ко внушительному бюсту своей подчиненной без какой-либо возможности вдохнуть.
- Это было прекрасно! - продолжала восхищаться рыжая, не догадываясь, что является сейчас угрозой для жизни своего тайчо.
- Ма... цу... мо... то... - умудрился умоляюще прохрипеть тот, и его наконец-то отпустили.
Чтобы в следующий момент начать ерошить его волосы. Рагнику, преисполнившись гордости за своего талантливого начальника, никак не хотела оставить его в покое. Тоширо мужественно терпел, поражая коллег исключительной выдержкой.
Наконец Кераку сжалился над тайчо десятого отряда и отвел девушку за локоток, приманив ее на саке. Другие офицеры уже давно одобрительно поглядывали на багаж Урахары. Бывший глава двенадцатого отряда всегда радовал шинигами новыми образцами ликероводочной продукции, зачастую собственной рецептуры.
По сравнению с тем количеством саке, которое доставил из мира живых Киске, те несколько бутылок, которые приносил Шунсуй, казались жалкими каплями. Сейчас выпивки хватило всем. Даже с избытком, поскольку некоторые еще стоически цеплялись за трезвый образ жизни, а некоторым не наливали в силу возраста. Ячиру оскорбилась, но остальные дружно решили, что лучше терпеть ее обиженную, чем пьяную.
Применив немного несложной магии, Шихоуин, Урахара и Кераку наскоро организовали автоматический пункт раздачи саке всем желающим. Надо сказать, что очередь возле него не уменьшалась в течение всего вечера. Любопытную Рукию по особой просьбе Бьякуи отпугивало возникающее перед ней призрачное лицо "нии-сама". Кучики все еще наивно полагал, что его сестру обошли стороной некоторые процветающие в Готее 13 пороки.
После того, как среди присутствующих воцарилось слегка хмельное благодушие, главные организаторы попытались хоть как-то распределить роли. Пока что большинство оказывалось ими обделено.
По многочисленным просьбам трудящихся Урахара продемонстрировал песню, которую собирался исполнить Кенпачи. Композиция, звучавшая еще хлеще, чем Укитаке и Бьякуя могли предположить, прочитав слова, вызвала всеобщий восторг и горячие заверения в том, что успех у Уноханы поклоннику обеспечен. Особенно усердствовала в выражении своего восхищения лично тайчо одиннадцатого отряда Исанэ, которую к тому же часто видели доверительно шепчущейся с Ячиру. Девушка вообще прониклась теплыми чувствами к офицерскому составу оного подразделения, а также и к их руководству, словно отрядам предстояло породниться. А потом и побрататься.
Под чутким руководством Йоруичи, Кераку, Рангику и Юмичики Зараки принялся разучивать серенаду. Чувство прекрасного Бьякуи и Джууширо давно захлебнулось в энном количестве пиалок саке, принятых на грудь, а посему восприятию не мешало. Тайчо шестого и тринадцатого отрядов даже одобрительно кивали, когда какая-нибудь нота по счастливой случайности все-таки давалась Кенпачи без фальши.
Иккаку наяривал на ударных, окруженный толпой поклонников, быстренько организовавших его фан-клуб. Пока в смысле ритма Мадараме и Зараки расходились кардинально, но это процессу освоения не мешало.
Чуть поодаль с отрешенным видом сидел Хицугая, в руках которого пела гитара, внося хоть какую-то гармонию в происходящее. Хотя упомянутой гармонии имели возможность внимать только собравшиеся рядом девушки, а уже на расстоянии пары метров она исчезала, заглушаемая вокальными изысками Кенпачи либо упражнениями Иккаку. Шинигами прекрасного пола исправно вздыхали, а иногда вытирали слезки.
Через некоторое время комиссия беспристрастный судей сочла, что Зараки вполне может показаться пред очи Уноханы с разученной песней. Но, как оказалось, мучения тайчо на этом далеко не закончились.
- Не забудьте, - безжалостно напомнила Йоруичи, - вам еще нужно признаться...
Ответный душераздирающий вздох разжалобил даже Ячиру. Но не остальных женщин.
- Вы же любите Унохану-тайчо, - это был даже не вопрос со стороны Шихоуин.
Кенпачи как-то несмело кивнул.
- Вы должны поступать, как велит вам сердце! - уверенно воскликнула чуть захмелевшая Нанао.
- Моя школа, - Кераку едва не прослезился.
Рангику решительно пошатнулась.
- Смотрите... ик!... как надо!
Наблюдавший за балаганом Урахара еще пару секунд по инерции продолжал обмахиваться ладонью, пока с легким удивлением не осознал, что его веер куда-то делся. А точнее его вечный спутник исчез в цепких ручках Мацумото-фукутайчо, которая проследовала к Юмичике и сунула веер ему в руки. А потом бухнулась перед ним на одно колено и стиснула его пальчики.
- Ах, моя богиня! - пафосно изрекла она. - Вы прекраснее всех на свете! Ваши очи подобны звездам, кожа мягчайшему бархату, а волосы - шелку! Ваш голос для меня звучит сладчайшей небесной музыкой! Когда я вижу вас, то мне кажется, будто я парю в небесах! - тут она опять нелирично икнула и поспешила закруглиться. - Ну и так далее...
Юмичика старательно хлопал длинными ресницами и с ужасающей скоростью, которая не снилась даже Киске, обмахивался веером, видимо, изображая трепетную возлюбленную. Он явно вознамерился вызвать ураган, поэтому Урахара изловчился и выхватил у него веер. Ресниц, даже усиленных разноцветными перышками, для этой цели уже не хватало.
Джууширо тактично кашлянул. Остальные красноречиво помолчали.
- Мда, - подал голос Кучики, чтобы хоть что-то сказать, - звучит довольно... гм... впечатляюще...
- Но, по-моему, это все-таки перебор, - хмыкнул Киске.
- И кстати, - усмехнулся Шунсуй, - а откуда такие высокопарные слова?
Тут неожиданно зарумянилась не только Рангику, но и Нанао, Сой Фон и вертевшаяся неподалеку Рукия. Бьякуя закономерно увязал внезапное смущение сестры с содержанием книг, которые он регулярно находил в самых неожиданных местах поместья, и улыбнулся самым уголком рта.
- К тому же Унохана-тайчо должна находиться на балконе, - припечатала Йоруичи. - Серенада не предполагает такого тесного контакта.
- Но ведь потом влюбленный лезет к даме, - блеснул эрудицией Юмичика. - Как раз для... контакта, - пояснил он с абсолютно невинным видом.
- Это будет после, - мотнула головой Шихоуин.
Если будет, хором подумали все. Сегодня руководство Готея 13 отличалось редкостным единодушием.
- Раз уж вы хотите признаться Унохане-тайчо в любви по всем правилам, то уж будьте добры отрепетировать и речь! - безжалостно отрубила Сой Фон, заставив Кенпачи (!) стушеваться и покорно кивнуть.
- Так что умоляю вас, хоть раз войдите в резонанс с Мадараме-кун и спойте наконец эту чер... серенаду нормально! - приказала Йоруичи.
Вот уж построила, так построила. Как по мановению волшебной палочки Зараки приготовился исполнить окончательный вариант песни, откуда-то из толпы почитателей были извлечены Иккаку с ударными и Хицугая с гитарой, а тайчо шестого, восьмого, тринадцатого и второго отрядов полукругом выстроились позади пылкого влюбленного для обеспечения бэк-вокала. Остальные, наседая друг на друга, сгрудились на безопасном расстоянии. Шихоуин встала лицом к хору, изящно вскинув тонкие руки, Урахара устроился на одном из обломков чуть поодаль, с насмешливым любопытством наблюдая за происходящим. При этом экс-тайчо двенадцатого отряда ухмылялся так, что некоторые всерьез заподозрили его в применении записывающей техники.
Вдруг Юмичика, до этого стоявший подбоченившись и скептически обозревавший разворачивающееся действо, не выдержал и выскочил буквально на сцену.
- Нет! Так не пойдет! - не терпящим возражений тоном заявил он. - Ну сами посмотрите!
Озадаченные тайчо послушно огляделись.
- И что? - развел руками Кераку.
- Вот именно, что ничего! - Аясегава аж подскочил от распиравшего его возмущения надругательства над прекрасным. - Вы только подумайте, вокруг НИЧЕГО НЕТ! Это же некрасиво!!!
Присутствующие почему-то его мнения не разделяли.
- И что же вы предлагаете? - на свою голову поинтересовался Кучики.
Юмичика звонко щелкнул пальцами.
- Подтанцовку!
Не задействованные в вокально-инструментальном ансамбле шинигами издали мучительный стон, но у Йоруичи уже загорелись глаза. Она покровительственно потрепала Аясегаву по плечу, давая ему полный карт-бланш.
Обрадованный, Юмичика кинулся к инстинктивно попятившимся офицерам. Пока он ранжировал коллег, сообразуясь со своим обостренным эстетическим восприятием, Йоруичи продолжила мучить вверенный ей хор с оркестром. Но вторично занеся руки для чего-то эдакого дирижерского, вторично же остановилась. На этот раз по собственной инициативе.
- Зараки-тайчо, что у вас за лицо?
Ячиру с любопытством заглянула в упомянутую часть тела своего тайчо. Потом адресовала вопросительный взгляд Шихоуин.
- Представьте, что перед вами Унохана-тайчо! - попыталась воодушевить его Йоруичи. - Да нет, не где я, а выше! Ну там, на балконе...
- На каком балконе? - резонно поинтересовался Кенпачи, обозревая идеально гладкую стену за ее спиной.
- Тааааак... - задумчиво протянула бывшая тайчо второго отряда.
Пока она усиленно соображала, как бы приспособить к остаткам стены упомянутое сооружение и как его туда прицепить, Тоширо вскочил на ноги и потянул из ножен катану.
- В ледяные небеса, Хьоринмару!
Присутствующие разинув рты смотрели, как ледяной дракон, повинуясь жестам хозяина, в мгновение ока буквально из воздуха соткал маленький одноместный балкончик с вычурно изогнутыми перилами.
- Долго не продержится, - предупредил Тоширо, возвращая меч за пояс. - Так что быстрее.
- Кто будет прекрасной принцессой? - усмехнулся Шунсуй.
Бьякуя вдруг заметил, что вокруг него как-то подозрительно переглядываются, и в его душу закралось нехорошее подозрение. Окончательно он укрепился в нем, когда Ренджи, его собственный фукутайчо, повинуясь повелительному жесту Йоруичи, подскочил к нему, удачно избегнув цепких пальчиков Юмичики, подхватил за талию и аккуратно водрузил на балкончик. Несколько секунд Кучики недоуменно хлопал длинными ресницами, наслаждаясь открывшимся видом. Через мгновение он обнаружил, что какая-то добрая душа успела впихнуть ему в руки пиалку с саке. Осушив ее, Кучики взглянул вниз более спокойно.
Наверное, если бы на сегодняшнее действо, начиная от визита Зараки в офис шестого отряда и по будущую серенаду включительно, продавались билеты, распространитель бы наверняка озолотился, ибо зрелище во всех смыслах было незабываемым. Уже один поющий Кенпачи оставлял неизгладимое впечатление. Да и тем, что они видели Бьякую, изображающего на балконе прекрасную даму, никто из присутствующих похвастаться до этого не мог.
Йоруичи показала Ренджи большой палец и довольно хмыкнула.
- Малыш Бьякуя подходит идеально, - удовлетворенно констатировала она, на это Кучики только глаза закатил - все-таки до конца привыкнуть к ней он никогда не сможет.
Остальные уже оправились от необычного видения и теперь принялись о чем-то оживленно переговариваться. Кучики так подозревал, что о нем.
Перещеголял всех Урахара - он поднялся со своего обломка и подошел к балкону.
- Джульетта, выйди на балкон! - пафосно изрек он. -Убей луну соседством! Луна и так от зависти больна, что ты ее затмила белизною!
Он еще и откровенно забавлялся, поганец. Бьякуя глубоко вздохнул, а потом перегнулся через перильца и мстительно выдал:
- Ромео, отчего же ты Монтекки?! Отринь родителей и имя измени! Или меня своей женою сделай, чтоб Капулетти больше мне не быть! Что в имени, ведь роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет!
Воцарилось потрясенное молчание. Киске спрятал ухмылку за веером. Йоруичи решительно захлопала в ладоши, призывая всех к порядку.
Хор с музыкальным сопровождением снова заняли свои места под балконом, а на позицию позади них Юмичика выгнал подтанцовку. Зараки настойчиво воззрился на поежившегося от такого пристального внимания Бьякую, и генеральная репетиция началась.
Внимая звукам серенады, Кучики лениво размышлял, будет ли Унохана-тайчо столь же терпима к пылкому поклоннику, как он сам, учитывая количество выпитого саке, а также то, что он принимает участие в этой затее с самого начала. Что подумает начальница четвертого отряда, увидев у себя под окнами ораву разом ополоумевших шинигами, занимающих к тому же высшие посты в иерархии Готея 13, он предугадать не брался. У самого Бьякуи, которого предоставленная Шунсуем и Урахарой выпивка - весьма хорошая, кстати, - привела в приятное расположение духа, Кенпачи сотоварищи вызывал какое-то насмешливое умиление.
Он вовсе не хотел никого обидеть, тем более, что его самого можно было с равным правом обвинить в посильном участии в этом балагане. Но смотря сверху на старательно изображавшего на лице одухотворенность и трепетное чувство Зараки, которого к тому же заставили опуститься на одно колено, на его коллег, подпевавших местами кто в лес кто по дрова, на увлеченно наяривавших на музыкальных инструментах Хицугаю и Мадараме и, наконец, на отплясывающих офицеров под предводительством неугомонного Юмичики, Кучики почувствовал, как его губы непроизвольно разъезжаются в улыбке. И когда влюбленный тайчо дошел до припева, который вместе с ним грянул сводный хор богов смерти, усиленный воодушевившимся Иккаку и активизировавшейся подтанцовкой, Бьякуя не выдержал. Не в силах больше сдерживаться, он буквально сполз на пол балкончика, всхлипывая и задыхаясь от хохота. Одной рукой вцепившись в перильца, другой Кучики вытирал выступившие слезы.
Завершив песню, шинигами с несколько запоздалым удивлением уставились на него. Мда, теперь Унохана просто обязана принять ухаживания Зараки - иначе представить страшно, как Сейрейтей сможет выдержать ежедневно поющего тайчо одиннадцатого отряда и перманентно над ним хохочущего его коллегу из шестого. Оба утверждения еще недавно показались бы присутствующим нонсенсом, но сегодня упомянутая перспектива предстала перед ними во всей красе. Параллельно с этим в сознании шинигами вырисовывалась не менее ясная перспектива повального алкоголизма, так как воспринимать на трезвую голову оную картину было невозможно.
По окончании репетиции был созван консилиум для обсуждения степени готовности Кенпачи показаться пред ясные очи Уноханы. Рангику, Юмичика, Нанао, Кераку и Укитаке столпились неподалеку, о чем-то яростно споря и периодически записывая что-то на листке бумаги, переходившем из рук в руки, а периодически - вычеркивая.
Бьякуя деликатно, но настойчиво кашлянул, привлекая внимание к забытому на балкончике себе. Ледяное сооружение уже начинало подтаивать и вызывало все больше сомнений в своей устойчивости. Разумеется, Кучики с легкостью мог спуститься на землю, но сам факт! Тем более пусть ему помогает тот, кто на балкон водружал.
Ренджи сориентировался поразительно быстро, и прежде, чем Бьякуя успел напомнить о себе во второй раз, его фукутайчо подскочил к нему, запрыгнул на балкончик, снова схватил его за талию и медленно поставил на землю, словно опасаясь, что его обманчиво хрупкий тайчо может переломиться от его неосторожных действий. Когда же Абараи хотел убрать руки с пояса Кучики, тот вдруг положил ладони ему на плечи, удерживая рядом. Ренджи удивленно захлопал глазками, но противиться начальственным действиям и не подумал. Наверное, саке провела гораздо более обширную подрывную деятельность, чем поначалу предполагал Бьякуя, потому что он неожиданно поймал себя на желании поцеловать своего растерянного подчиненного.
"Позже". Эта внезапная мысль заставила его улыбнуться, правда, про себя, и слегка отстраниться от фукутайчо. Абараи намек понял и отскочил в сторону, бормоча под нос извинения, будто он и в самом деле был виноват. Кучики позволил себе снова улыбнуться, на этот раз не мысленно, но все равно почти незаметно, самым уголком рта.
Увлеченный столь интересным занятием, он не сразу заметил небольшую суматоху в рядах остальных. Поспешив к месту действия, руководство шестого отряда убедилось, что эпицентром переполоха является не кто иной как... Комамура-тайчо! Изумление других этим фактом было еще более непосредственным.
- К-как же вы тут? - слабым голосом пролепетал Кира. - И давно вы?..
- С самого начала, - невозмутимо (хотя у него все действия совершались с одинаковым выражением... морды?) ответствовал глава седьмого отряда.
Присутствующие застонали, разом представив, что увидел наблюдавший за происходящим Сайджин.
- Это я привел тайчо, - горделиво выступил вперед Иба, вызвав у остальных желание его прибить.
- А я надеялся, у нас хотя бы один здравомыслящий шинигами остался, - закатив глаза пробормотал Хицугая.
- А, может, так оно и есть, - резонно возразил незаметно подошедший Бьякуя.
Все задумчиво посмотрели на возвышавшегося над толпой Комамуру.
- Тогда нам придется вас связать, - хмыкнул Кераку. - Чтобы вы раньше времени не рассказали обо всем Рецу-тян...
- А мы подольше не попали в психушку, - закончил за него Укитаке.
Сайджин усмехнулся.
- Думаю, связывать все же будет излишне, - проговорил он. - Потому что, боюсь, под определение здравомыслящего я не подхожу.
- То, чего не сумел пока добиться Айзен, с успехом проделаем мы, - глубокомысленно изрек Кучики. - В смысле обескровим Готей 13, - пояснил он.
- Ой, чует моя за... то есть чую я, что будет нам за это полный... эцык... - емко охарактеризовал ситуацию Ренджи, не без внутреннего колебания заменив крепкие словечки их более адекватными, хотя и менее понятными аналогами.
Правда, в отличие от своих тайчо, офицеры его прекрасно поняли.
И поддержали.
- Полный-полный, - согласился Хисаги.
- И пожизненный, - флегматично подтвердил Кира.
- Причем с гвоздями, - солидарно кивнул Иккаку.
Урахара заметно оживился.
- Ямамото-доно практикует новые пытки, а я не в курсе? - поинтересовался он, нисколько не обеспокоенный упадническими настроениями остальных.
На этой жизнеутверждающей ноте репетиция как-то сама собой завершилась, и шинигами отправились на казнь... то есть на признание Унохане-тайчо.

Одиннадцать, шесть, тринадцать, восемь, десять, два, двенадцать, семь и четыре. "Ну а мы в такой компании возьмем да и припремся к Элис"

Когда обширная делегация вестников любви Зараки во главе с виновником торжества вышла из шунпо в непосредственной близости от резиденции четвертого отряда, на Сейрейтей уже спустились легкие сумерки.
- А, может, Унохана-тайчо уже легла спать? - с надеждой поинтересовался Кенпачи, за день подрастерявший часть своей уверенности.
Но остальные шинигами вовсе не собирались позволять ему пойти на попятную. Зря что ли они столько мучились? Нееееет, так легко он не отделается.
Исанэ довольно фамильярно похлопала его по незанятому Ячиру плечу.
- В это время она обычно просматривает отчеты в кабинете, - сообщила девушка не без злорадства в голосе. - Мы ее приведем.
- Подо... - начал было Зараки, но Котецу уже отправилась вызывать свою начальницу на балкон, утянув с собой более морально устойчивую Нанао.
Как только две фукутайчо исчезли, Йоруичи развила бурную деятельность.
- Так! - она захлопала в ладоши. - У нас очень мало времени! По местам.
- Соскучилась по руководящей работе, - с гордостью произнес Урахара, умиленно взирая на подругу, гонявшую шинигами, невзирая на ранги и должности.
Возможно, с ним согласилась бы Сой Фон, но ее в это самое время настиг окрик бывшей тайчо, и она умчалась куда-то в сторону с выражением неземного счастья на лице. Наблюдавшие за этим Кераку и Укитаке только переглянулись... Пока их самих не припрягли.
Наконец шинигами разместились в полном соответствии с художественным замыслом Шихоуин, и явившая свой лик Унохана застала под своим балконом выстроенный в идеальном порядке сводный ансамбль песни и пляски богов смерти, застывший в боевой готовности в ожидании отмашки Йоруичи. Удивление тайчо четвертого отряда выразилось лишь в слегка вскинутых бровях, но доброжелательная улыбка не померкла. Исанэ и Нанао стояли чуть поодаль, видимо, чтобы подхватить ее, если признание Зараки поразит ее до глубины души. Вплоть до обморока.
Надо сказать, что Кенпачи, при виде дамы сердца - и по сигналу скрытой от глаз Рецу Шихоуин - опустившийся на одно колено и ко всему прочему снабженный огромной охапкой душистых белых лилий, невозмутимость Уноханы несколько поколебал.
- Добрый вечер, - поприветствовала она многочисленных гостей своим мелодичным голосом.
В ответ на это Йоруичи взмахнула руками и Хицугая с Иккаку грянули бравое вступление. Зараки, к которому при виде возлюбленной вернулась подрастерянная было уверенность, запел, с большим старанием и чувством. Ячиру у него на закорках вовсю размахивала руками, пытаясь скопировать дирижерские жесты Шихоуин, правда, получалось у нее неважно.
Когда Кенпачи дошел до припева, вступил хор, и над тихими больничными корпусами разнеслось молодецкое:

Выходи ко мне, донна Бэлла,
И не просто тусоваться, а для дела!
Я в любви тебе признаюся умело,
А потом можешь идти обратно спать!

Бьякуя отчетливо видел, как Унохана вцепилась в перила с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Да, одухотворенное пение Зараки и на трезвую голову мало кто выдержит. Но вместе с этим щечки Рецу заалели как маки, и, как подозревал Кучики, вовсе не от неудовольствия. К припеву она уже догадалась, чем обязана столь массовому визиту, и ей было несомненно приятно. Но только ли приятно? Все-таки для того, чтобы старания Кенпачи были вознаграждены, надо кое-что побольше простого польщения.
Но когда над крышами стихли последние аккорды и счастливое лицо Уноханы с радостно блестящими глазами и порозовевшими щечками заметили все, стало очевидно, что надежды Зараки полностью оправдались.
Оставался контрольный выстрел. Шинигами столпились у стены, оставив тайчо одиннадцатого отряда перед балконом в одиночестве, и он, не поднимаясь, заговорил:
- Унохана-тайчо, я старый солдат и не знаю слов любви...
Бьякуя и Хицугая удивленно переглянулись.
- Что это? - одними губами спросил Кучики, говоря громче он рисковал сбить Кенпачи с мысли.
- Мы написали речь, - с плохо скрываемой гордостью сообщил случившийся рядом Юмичика. - Правда, красиво?
Кучики честно прислушался к Зараки, который как раз дошел до слов "...может ли утомленный путник прижать эту фиалку к своему исстрадавшемуся сердцу?" и неопределенно качнул головой. Что-то в этом определенно было. Унохану такое признание, похоже, привело в восторг.
Исанэ и Нанао незаметно спорхнули с балкона и, ювелирно точным движением подхватив с плеча Зараки протестующе пискнувшую Ячиру, присоединились к остальным. Речь Кенпачи подходила к логическому завершению, и Унохана уже не скрывала катящихся из глаз слез, вытирая их тыльной стороной ладони. Собравшиеся неподалеку шинигами затаив дыхание наблюдали, как пылкий поклонник поднял голову и встретился с ней взглядом. Тайчо четвертого отряда кивнула и произнесла одно-единственное слово:
- Да...
Тогда Зараки выпрямился и одним в одно стремительное движение запрыгнул на балкон, прямо в объятия своей возлюбленной. Последовавший за этим долгий поцелуй целомудренно прикрыл букет лилий, который они теперь держали вдвоем.
Присутствующие разразились громкими аплодисментами и заулюлюкали, особенно усердствовали офицеры, некоторые из которых даже бросились обниматься. Их тайчо старались вести себя более сдержано, но скрыть широких улыбок все равно не смогли. Йоруичи от избытка чувств кинулась на шею Урахары, и он закружил ее в воздухе. Сой Фон яростно терла глаза, стараясь лишний раз не коситься на происходящее на балконе. Вслед за ней прослезились и остальные девушки.
Тихая радость от того, что Унохана не предложила гостям отдохнуть в палатах с мягкими стенами, только усиливала всеобщую эйфорию. Теперь никто уже не боялся предстать перед Ямамото-доно.
В Сейрейтее воцарилась атмосфера всеобщего счастья.
Одобрительно взиравший на происходящее Бьякуя вдруг часто заморгал, почувствовав, как что-то мешает взгляду. Ресница, решил он, принимаясь тереть веко.
- Вы плачете? - участливо поинтересовался проходивший мимо Киске.
- Мне в глаз попало что-то, - машинально ответил Кучики.
- Может быть, любовь? - очень тихо спросил Урахара.
Аристократ вскинул голову и посмотрел на бывшего тайчо двенадцатого отряда. Тот мягко и понимающе улыбался.

* * *

А потом на Сообщество Душ опустилась благословенная ночь.
Отгородившись от беспокойного Готея 13 надежным двойным кеккаем, отдыхал первый отряд. Спал Ямамото-тайчо, чему-то загадочно усмехаясь во сне.
В резиденции второго отряда Сой Фон лежала без сна, уставившись в потолок, и по ее лицу блуждала счастливая улыбка.
Фукутайчо третьего отряда Кира Изуру мирно посапывал в кабинете, удобно устроившись щекой на высокой стопке готовых отчетов.
Не спали в четвертом отряде, где Унохана и Исанэ вместе с другими девушками Готея 13 вели бурные дебаты об организации будущей свадьбы. На девичнике периодически возникала Ячиру.
В пятом отряде сладко почивала Хинамори, не причастная к приготовлениям, но на бракосочетание приглашенная.
Рядовой состав шестого отряда был погружен в беспробудный солдатский сон. А в фамильном особняке Кучики Ренджи крепко прижимал к себе спящего у него на плече тайчо.
Седьмой отряд по поводу предстоящей свадьбы тоже не особо волновался, а посему его ночной отдых ничто не нарушало.
Высшее руководство восьмого отряда отсутствовало, поэтому на его территории было как никогда тихо.
То же самое можно было сказать и про девятый, ибо его фукутайчо отправился в резиденцию одиннадцатого.
В десятом крепко спал Хицугая, обнимая большую книгу сказок. Одеялом его укрыла заботливая Рангику перед уходом к Унохане.
В одиннадцатом проходил разудалый мальчишник, грозивший затянуться до свадьбы и уверенно продолжаться после.
В двенадцатом сокрушенно вздыхал Куроцучи Маюри, сожалея, что так и не успел нормально поговорить с Урахарой.
Сон тринадцатого отряда также ничто не нарушало, ибо покои тайчо, в которых он находился вместе с коллегой из восьмого, были заперты прочным кеккаем.
Жил обычной ночной жизнью остальной Сейрейтей.
В далекой Каракуре, не затронутой стихийным бедствием под названием "влюбленный Кенпачи", беспокойно ворочался с боку на бок Ичиго, смутно ощущая, что без него обошлось что-то важное.
Ишида, Чад и Орихиме ничего такого не чувствовали и поэтому еще с вечера забылись здоровым детским сном.
В магазинчике Урахары измотанная дневными заботами Йоруичи мирно дрыхла на груди Киске, даже в человеческом теле умудряясь мурлыкать.
Спокойно спал только Лас Ночес, не подозревавший, какая роль ему могла быть уготована в планах потенциального противника, и чего он сегодня чудом избежал.
Пока никто еще не знал, что где-то далеко кто-то мучается от любви, объект которой живет именно во владениях Айзена...