В лаборатории как всегда было темно. Последний представитель клана Кагуйя лежал на операционном столе, ничего не чувствуя и ни на что не глядя. Лицо было накрыто серой непроницаемой тканью, сквозь которую и дышать-то было трудно. Однако парень резко распахнул глаза, ощутив, как включился яркий электрический свет. Он приподнялся на полусогнутых локтях, не в силах даже скинуть материю с уставших от вечной темноты глаз.

- Пить... пить... - прошептал подопытный пересохшими губами.
- Сейчас... - послышался знакомый ласковый голос.

Кто-то сорвал с его лица ткань и, придерживая рукой за спину, помог усесться, давая глазам привыкнуть к непривычному для них свету. Осторожно поднеся кружку к самым губам юноши, обладатель нежного голоса произнёс:
- Пей, Кимимару-кун...

И в ответ подопытный, так и не открывая глаз, обхватил губами бортик кружки, наслаждаясь ледяным потоком воды, текущим внутрь него. Закашлявшись, он почувствовал капельки влаги на своей груди, которые пришедший сразу же вытер чем-то мягким. Напившись, Кимимару открыл глаза и начал разглядывать человека, сидящего перед ним на корточках. Он давно его не видел, хотя и ощущал постоянно его присутствие...

- Кабуто-сенсей, я рад снова Вас видеть.
- Я тоже... - улыбнулся седовласый парень с красивым нежным лицом, поправляя очки. Он ловко отцеплял с подопытного клеммы, складывая их в карман белоснежного медицинского халата. Сев за компьютер, Кабуто начал щёлкать по клавишам, набирая какую-то непонятную Кимимаро комбинацию, и вскоре аппарат искусственного дыхания отключился. Последний из клана Кагуйя закашлялся из-за нехватки избыточного кислорода, к которому он уже привык, и почувствовал саднящий комок в своём горле. Поднеся пальцы ко рту, он дотронулся ими до губ. На пальцах осталась свежая красная кровь.
- Так вот оно что... - пробормотал Кимимаро.
- Мне очень жаль... - сказал Кабуто, вновь садясь возле него. Он обхватил бледную неподвижную руку своими пальцами и, наклонившись, слегка поцеловал её.
- Как ты себя чувствуешь?
- Со мной всё в порядке. Скажи, Кабуто, сколько времени я здесь провёл? - спросил Кимимаро, вновь закашлявшись.
- Около года... ты чудом остался жив... - прошептал Кабуто, нахмурившись.
- Целый год в темноте... И как я это выдержал? - удивился Кагуйя.
- Тебе вредно разговаривать, Кимимаро... - Кабуто погладил парня по щеке.
- Кабуто-сенсей, сколько я ещё проживу? Я всё ещё хочу...
- Нет, Кимимару. Ты больше не один из пяти. И вскоре придёт твоя замена. Ему поставили печать неба, которая равносильна твоей печати земли. Интересно, кто из вас сильнее? - перебил его медик.
- Вот как? Но для чего я тогда живу? Я знаю, люди появляются на свет не просто так... Они рождаются, чтобы выполнить что-то важное. Вот что я осознал, находясь рядом с учителем. Смысл жизни заключается в поиске цели... Вот почему бог сделал нас свободными...
- Я понимаю, что ты хочешь мне сказать... Но Орочимару-сама сейчас очень сильно страдает. Его приступы стали куда более длительными чем обычно. Раньше такого не случалось... - в голосе Кабуто звенела тоска.
- Я бы хотел помочь ему... если это возможно... - пролепетал с отчаянием в голосе Кагуйя.
- Позволь спросить тебя, Кимимару, чем ты можешь ему сейчас помочь? Твоё тело больше никуда не годится. Оно не может быть использовано как сосуд для внутреннего содержимого нашего учителя. Но скоро прибудет новое тело, которое позволит ему заново возродиться. Хотя, даже оно может и не помочь уже... - с грустью в голосе прошептал Кабуто.
- Это правда...моё тело теперь непригодно для реинкарнации. И для меня, потерявшего всё, трудно найти смысл жить. Поэтому, я просто помогу доставить новое тело. Даже ценой собственной жизни. Этим я смогу отблагодарить учителя за то, что он для меня сделал. Лишь так я искуплю свою бесполезность... - Кимимаро решительно поднялся с операционного стола и принялся надевать на обнажённое тело юкату, предусмотрительно протянутую ему Кабуто.
- Хорошо... Но будь осторожен, и как только закончишь, сразу возвращайся... Я буду ждать тебя... - Кабуто подошёл к Кимимару и прижался к нему всем телом. Тот в ответ обнял его за плечи.
- Я могу пообещать тебе лишь то, что никто не сможет одолеть меня... - сказал Кимимаро, целуя Кабуто на прощание.

И уже через несколько секунд он мчался навстречу тому, кто должен будет занять его место рядом с учителем...

***

Flashback

Маленький светловолосый мальчик сидел на берегу реки и смотрел на своё отражение в воде. Две яркие красные точки над его переносицей говорили о его принадлежности к клану Кагуйя. Вот только клана этого больше не существовало. Так бывает всегда, когда малочисленный клан, пусть даже и очень сильный, нападает на прекрасно укреплённое селение с сильными защитниками.

__________

Раньше малыш сидел в тёмном сыром подвале, надёжно спрятанный соклановцами от света солнца. Раз в неделю ему приносили корку чёрствого хлеба и кружку затхлой воды. Единственным развлечением в том тюремном аду было разглядывание тёмных грязных стен.

Он не знал, как долго сидел взаперти. Время в камере текло неестественно медленно. И поэтому казалось, что прошло уже много десятков лет. Но на самом деле он провёл в заточении всего лишь три года.

Однажды дверь камеры широко распахнулась, и в дверном проёме мальчик увидел широкоплечую фигуру соклановца. Глаза мужчины сверкали безумным весельем, но легче малышу от этого не стало.

- Что ж, пришёл твой час, Кимимаро... Выходи! - сказал соклановец, ожидая, пока мальчик встанет с грязного пола. Кимимаро поднялся и вышел вслед за ним из мрака заточения.

Солнце ударило в глаза, и он едва не ослеп от его света. Это были первые солнечные лучи в его жизни. Прекрасное голубое небо. Зелёная трава. Две яркие красные точки на лице у соклановца. Пение птиц. Он даже не предполагал, что мир за пределами тюремных стен настолько прекрасен.

- Чего рот разинул, дуралей? Идём! - сказал мужчина. И мальчик пошёл вслед за ним...

__________

Рассвет следующего дня был багровым от пролитой крови. В тот день его клана не стало. И он остался один. Один на целом свете. Так и не найдя ни друзей, ни родных.

Усевшись на берегу глубокой реки, он задумчиво смотрел в серебристую водную гладь. Нежные зелёные глаза завороженно глядели на то, что было скрыто под толщей прозрачной жидкости. То и дело раздавались тихие всплески, и мальчик пытался найти источник непонятного звука. Но это была всего лишь игра ветра...

__________

Вдоволь наглядевшись на беспокойную речную гладь, последний из клана Кагуйя поднялся с колен и бесцельно побрёл по бежавшей в неизвестную даль тропинке. Внезапно он увидел в зелёной траве красивый белоснежный цветок. Мальчик подошёл к нему и сел возле него на корточки. Шесть белоснежных лепестков и шесть тычинок, тонкий стебель и листья, прижатые к самой земле. Каждая тычинка оканчивалась красноватым пушистым шариком пыльцы.

Цветок был похож на него. Такой же бледный и нежный, как и сам мальчик, он всё же сумел не поддаться стремительному натиску ветра. И остался стоять среди высокой изумрудной травы, легонько наклоняя светлую головку к земле.

- Откуда ты взялся, красивый цветок? - спросил мальчик, дотрагиваясь до светлых лепестков кончиками пальцев. Цветок лишь качнулся в ответ.
- Для чего ты здесь, объясни мне... Я хочу знать, почему я живу... белые лепестки слегка дрожали.
- Молчишь? Но тогда твоё существование не имеет смысла... Ты должен умереть... - малыш потянулся руками к цветку, чтобы сорвать его. Он уже дотронулся указательным пальцем до тонкого невесомого стебелька и готовился в любую минуту сжать его, с силой вырывая из земли. Но кто-то остановил руку, ласково сжав её.

___________

Подняв глаза, последний из клана Кагуйя увидел самого красивого человека из тех, что встречались на его пути. Высокий и невероятно стройный, с тёмными шёлковыми волосами, струящимися подобно гибким изворотливым змеям по узким плечам. Изящные белые ступни в красивых сандалиях. На тело небрежно наброшена сиреневая юката, перетянутая широким поясом. Руки с тонкими запястьями и чувственными пальцами. В ушах серьги с фиолетовыми и зелёными камнями, нежно переливающимися в солнечном свете. Глаза жёлто-зелёные, пронзительно прищуренные, нос с едва заметной горбинкой, узкие полоски неподвижных губ - всё выдавало в нём его змеиную сущность. Он был прекрасен... и на дне его глаз плескалась чудовищная сила, затягивающая в свой омут...

- Кто ты? - спросил мальчик.
- Меня зовут Орочимару. Я - отступник селения Скрытого Листа.
- Не может быть! Зачем ты предал родную деревню?
- Мне была нужна сила. Если бы меня что-то с кем-то связывало, я бы никогда не справился... и не стал бы тем, кого ты сейчас видишь перед собой...
- Понятно... Значит, у тебя тоже есть цель... А я вот не знаю, зачем живу на этом свете...
- Знаешь, малыш, на самом деле в жизни нет никакого смысла. Смысл в том, чтобы найти себе, чем заняться. Подобно тому, как ты нашёл этот цветок, я нашёл тебя... - ласково проговорил мужчина, заглядывая в нежные зелёные глаза.
- Нет, я никому не нужен... - всхлипнув, сказал мальчик.
- Идём со мной, Кимимаро из клана Кагуйя... и ты больше не будешь одинок... - сладко прошипел саннин
- Да... я обещаю всегда быть с Вами... - и малыш, вцепившись в протянутую белоснежную ладонь, быстро поднялся. Он неловко обнял саннина, и тот крепко прижал хрупкое детское тельце к себе.

***

POV Кимимаро

Янаги но Май, танец тесного сырого подземелья, гда корка хлеба и кружка затхлой воды способны подарить счастье малышу, проклятому собственным кланом за то, что он рождён великой силой, способной менять мир по своему усмотрению... Белыми костями Кагуйи рассыпаются ивовые прутья по холодному склизкому полу...

Цубаки но Май, танец тонкого солнечного лучика, случайно протиснувшегося в мрачную пелену пропахшей испражнениями и потом камеры. Красотой камелий усыпан путь мальчика, впервые идущего к свету нежного утреннего солнца...

Карамацу но Май, танец ребёнка на краю речной глади, пропитавшейся осознанием собственной беспомощности, где среди деревьев, невидимые глазом, растут белоснежные цветы с красноватым налётом пыльцы на кончиках тычинок. Аромат сосновых шишек притягивает того, кто навсегда станет сердцем маленькой, но уже отравленной жизни...

Тэссэнка но Май, танец кровяных брызг, вырывающихся из горла вместе с кашлем, заставляющих забыть о своей мечте стать сосудом для души любимого человека. Цветками клематиса болезнь обвивает обречённое на страшные муки тело...

___________

Четыре танца станцевал я, заново переживая все те жизни, что остались далеко позади. Очень больно возвращаться назад в прошлое, но память требует своё. Сил больше нет, и в запасе остался лишь один танец. Козырная карта, бросив которую, я вновь почувствую кровавый привкус на губах, но уже в последний раз. Ведь всё когда-нибудь бывает в последний раз...

- Я никогда не умру, потому что навсегда останусь в сердце Орочимару-самы... - сказал я, чувствуя, как песок засасывает меня.

И я погрузился во тьму. Эта темнота страшно давила меня тоннами песка. Я задыхался, но всё же не умирал. Я мог чувствовать, думать, действовать. Несмотря на глубину, до меня доносились звуки их голосов. Мой пятый танец, танец Папоротника, вымотал их, и сейчас они были вынуждены висеть над землёй на песке песчаного демона, чакра которого постепенно ослабевала. Им не спуститься: костяные острые глыбы так близки друг к другу, что нельзя не напороться. Тоже обречены, как и я...

__________

- Да, неплохо змеиный саннин его обработал. Использовал в качестве своей очередной марионетки, а он и повёлся... - сказал рыжеволосый джинчурики.
- Гаара, прекрати... Вдруг он всё ещё жив? Видно же, что он помешан на этом предателе... - рявкнул густобровый брюнет с выпученными глазами и белоснежной улыбкой.
- Не волнуйся, Ли. Выбраться ему не светит. Сейчас он скрыт под толщей моего песка на глубине пары сотен метров.
- Охренеть, Гаара. Сражаться с тобой проблематично, а вот союзник из тебя вышел прекрасный. Я рад, что был сегодня рядом с тобой...
- И я тоже, Ли... Но знаешь, моей чакры надолго не хватит, поэтому мы как можно скорее должны спуститься...
- Вот ведь гад, силён: сам сдох, а техника так и не развеялась... что-то здесь не так! - воскликнул густобровый.
- Не волнуйся, Ли. Всё будет в порядке...

__________

Слушая перебранку этих идиотов, я разозлился. Как они посмели назвать моего сенсея предателем. Даже если это и правда, я всё равно не позволю им говорить так о нём. Пусть он предпочёл мне Саске. Пусть он забыл обо мне после того, как моё тело стало бесполезным. Пусть он отправил меня на эту миссию, зная, что я погибну. Пусть он даже не попросил сам, а заставил намекать мне об этом Кабуто. Пусть, но я всё равно люблю и не позволю осквернить мою святыню.

Я люблю Вас, сенсей. Теперь я понял, что цель моей жизни - быть рядом с Вами, защищая любой ценой. Но... похоже, это мой последний танец. И я танцую его для Вас, Орочимару-сама...

__________

- Неправда, он не играл со мной. Это мой выбор! - громко зашипел я, внезапно появляясь за спиной песчаного демона. Собрав последнюю чакру, я направил костяную массу в свой правый кулак, сделав из него великолепное орудие убийства. Я с рёвом бросился на песчаника, наслаждаясь взглядом его смертельно испуганных глаз.

Если бы у меня было хоть несколько минут, я бы прикончил его, а потом и темноволосого, что стоял за ним. Но вместо этого я почувствовал боль, раздирающую горло давящими спазмами. Привычным жестом дотронувшись до губ и взглянув на пальцы, я впервые увидел кровавые ошмётки плоти. Это было последним, что я видел в этой жизни...

- Орочимару-сама, простите меня...

***

- Он мёртв... - прошипел змеиный саннин, глядя в глаза любимого ученика сквозь толстые стёкла его очков...
- Неужели Кимимару... Нет, этого не может быть... - заплакал парень, судорожно стискивая собственные пальцы. Сенсей лишь внимательно посмотрел на него, ласково потрепав по заплаканной щеке.
- Наплевать на Кимимаро... Саске...вот кого я жду больше всего... И доберётся он сюда даже в одиночку...

***

На рассвете белые цветы вновь раскрывали свои бутоны. Шесть белоснежных лепестков и шесть тычинок, тонкий стебель и листья, прижатые к самой земле. Каждая тычинка оканчивалась красноватым пушистым шариком пыльцы.

_________

Кабуто приходил сюда часто: сидел на берегу реки, прогуливался между сосен, думал о Кимимаро. Но лишь сегодня он заметил прекрасный белоснежный цветок. И этот цветок напомнил ему самого себя. Такой же уязвимый и растерянный, прячущий свои мысли в светлых бутонах.

- Откуда ты взялся, красивый цветок? - спросил Кабуто, дотрагиваясь до светлых лепестков кончиками пальцев. Цветок лишь качнулся в ответ.
- Для чего ты здесь, объясни мне... Я хочу знать, почему я живу... белые лепестки слегка дрожали.
- Молчишь? Но тогда твоё существование не имеет смысла... Ты должен умереть... - парень потянулся руками к цветку, собираясь сорвать его. Он уже дотронулся указательным пальцем до тонкого невесомого стебля и готовился в любую минуту сжать его, с силой вырывая из земли. Но кто-то остановил руку, ласково сжав её.

_________

Подняв глаза, Кабуто увидел самого красивого человека из тех, что встречались на его пути. Высокий и невероятно стройный, со светлыми волосами, две передние пряди которых были закреплены алой материей. Изящные белые ступни в красивых сандалиях. На тело небрежно наброшена серебристая юката, перетянутая широким поясом. Руки с тонкими запястьями и чувственными пальцами. Над переносицей два красных родимых пятна, расположенных удивительно симметрично. Глаза нежнейшего зеленоватого оттенка, расслабленные, с плещущейся на самом дне теплотой. Он был прекрасен... и от него веяло силой...

- Я так и знал, что ты не мог не выполнить обещания... - прошептал Кабуто, мгновенно оказываясь в крепких любимых объятиях.
- А я так и знал, что ты придёшь. Прости, но иначе было нельзя. Последний танец всегда забирает слишком много сил.