***
Уруха недовольно поморщился от известия, что следующая репетиция состоится в доке, в котором они снимали один из своих клипов. Он с неприязнью вспомнил поставленные друг на друга огромные металлические контейнеры, с облупившейся краской, и серый бетон полов, вызывающий ассоциацию с крысами и подвалами.
- У нас, что денег нет, чтобы снять другое место ??? - раздражённо бросил он в трубку Рейте, через которого, в принципе, всегда и узнавал всё происходящее с группой, на дух не перенося остальных.
Он крутанул руль спортивного автомобиля и направился в сторону доков. Подъехав к пристани, он заметил машину Рейты, и притормозив рядом, вышел из своей. Спрятав глаза за солнцезащитными очками, он неторопливо направился к ангару, стараясь удержаться от того, чтобы не провести ключами по блестящему боку машины Рейты.
Нет, не то, чтобы он их ненавидел, нет, наоборот, во время концертов он чувствовал такое единение со всеми ними, растворяясь в музыке и наслаждаясь игрой, что потом с какой-то брезгливостью оттирал кожу в душе, словно пытаясь смыть с себя то отношение и то ощущение, которое испытывал в те минуты. Он никогда не ходил с ними ни в бары, ни в клубы, считая, что если он будет проводить с согруппниками больше времени, то это заразное ощущение единения захлестнёт его и он потеряет себя, того Уруху, которым был всегда. И чувствуя это, он недолюбливал всех их, за то, что они дают ему почувствовать себя кем-то другим, чем тем, кем он себя считал, и просто тихо мстил согруппникам за это.
Гитарист неторопливо открыл дверь, всматриваясь в черноту ангара.
"Что это ??? Нелепый розыгрыш ??? Но я видел машину Рейты..."
В следующее мгновение пара сильных рук дёрнула его в черноту и повалила на пол, заставляя чувствовать, как слетают очки:
- Какого хрена ??? - завопил Уруха.
Но его пару раз ударили ногой в солнечное сплетение, и гитарист захлебнулся собственным возгласом. Затем его подхватило уже несколько рук и потащило куда-то в темноту. Уруха, превознемогая боль, принялся брыкаться, но его тут же опять с силой ударили в живот. Гитарист скрючился и его замутило. В следующее мгновение, холодея от ужаса, он почувствовал, как вокруг его шеи смыкается железный ошейник, а на руках равнодушно щёлкнули тугие браслеты. Резкий взрыв света, ошеломил и ослепил глаза, которые постепенно уже привыкали к темноте. Гитарист зажмурился и снова глухо застонал, получив очередную партию ударов в живот.
- Эй, остановись, рёбра ему не зачем ломать, - в панике услышал он голос Руки.
Он приоткрыл глаза и увидел нависшее над ним яростное лицо Рейты:
- Сука !!! Я видел, что ты мою машину поцарапал !!! - последовал очередной яростный пинок, но уже не в живот а по голени.
- Ну, уж не смог удержаться, - зло прошипел Уруха, хватаясь руками за ноющую ногу.
- Он ещё огрызается, сука !!! - Рейта добавил гитаристу ещё один болезненный удар, пришедшейся в солнечное сплетение.
Перед глазами Урухи поплыли разноцветные круги, а во рту появился странный привкус. Затем он увидел лакированные туфли Аоя, подошедшего совсем близко в его голове. Он опустился на корточки, и с силой вцепившись пальцами в подбородок согруппника, поднял искажённое болью лицо Урухи:
- Ах, какой милашка, когда мучается, - Аой хищно оскалился, а потом нарочито медленно облизал свои губы, с удовлетворением наблюдая, как лицо Урухи искажает ужас и отвращение.
- Грёбаный педик, отпусти меня !!! - гитарист нервно дёрнулся, вырываясь из цепких пальцев и чувствуя, как накрашенные чёрным лаком ногти Аоя царапают нежную кожу, снимая с неё верхний слой. Красные полосы тут же вспыхнули пощипывающей болью, но тут же он получил ошеломляющий удар в челюсть, заставивший голову мотнуться и приложиться затылком к бетонному полу.
- Не смей, слышишь, не смей произносить это слово !!! - зашипел Аой, потирая покрасневшие от удара костяшки кулака.
- Педииик, - сдавленно прохрипел Уруха.
В следующие минуты две, были слышны только глухие звуки яростных ударов, которыми Аой наказывал гитариста за непослушание. Затем Кай не выдержал и, подойдя к другу, мягко но уверенно оттащил его от стонущего Урухи, успокаивая ласковым голосом, как маленького:
- Аой, ты же не хочешь, чтобы он вырубился ещё в самом начале, так ??? - он осторожно заглянул в пылающие яростью глаза гитариста и с удовлетворением заметил, как он приходит в себя и успокаивается.
- Да, ты прав, наша девочка должна почувствовать всё наказание до конца...
Уруха уже плевался кровью, медленно заполняющей его рот. Лицо саднило, а тела он уже не чувствовал по отдельности, а только ощущал его одним большим ударенным местом, горящем и разрывающимся от ноющей и сосущей острой боли.
Теперь к нему подошёл Руки, и подхватив указательным пальцем кровь с его губы, отправил его в рот:
- По-моему, ты слегка перестарался Аой. Его не нужно больше бить, а то и вправду отключиться так ничего и не прочувствовав, - вокалист криво усмехнулся.
Уруха с злобой посмотрел в это спокойное ухмыляющееся лицо и зло плюнул в него, с удовлетворение видя, что попал и как слюна, перемешанная с кровью стекает по щеке Руки.
"Руки, как ты мог ??? Я верил только тебе, но и ты меня предал..." - с отчаянием подумал он, но вслух лишь злорадно засмеялся, тут же заходясь кашлем от новых волн боли, и чувствуя, как кровь сильнее поступает в горло из разорванного желудка.
Руки не стал бить его в ответ, а лишь с какой-то жёсткостью и леденящим спокойствием в голосе тихо произнёс:
- Я буду первым....
Он достал из кармана платок, вытер лицо, а затем тщательно вытер лицо Урухи, словно хирург, готовящий пациента к операции. Затем он резко дёрнул гитариста за волосы, заставляя запрокинуть голову, усаживая на колени и прислоняя спиной к стене. В этот момент, Уруха почувствовал тугое давление железного ошейника на горле и глухое бряцание металлических звеньев, ошеломлённо понимая, что его как собаку посадили на цепь, вбитую прямо в бетонный пол ангара.
В следующее мгновение, он почувствовал, как на его лице жёстко сомкнулись пальцы Руки, сильно сдавливающие скулы, и заставляющие открыть рот, а затем вокалист больно впился зубами в его губу, прокусывая её до крови, одновременно целуя его раскрытый рот. Уруха не выдержал подобного ужаса, взвыл и громко клацнул зубами, не успев укусить Руки в ответ. Запястья, сведённые за спиной, резко рванулись, пытаясь освободиться, но металлические браслеты наручников лишь сильнее впились в нежную кожу, заставляя испытывать новые приступы боли.
В наказание он получил сильный удар по лицу, рванувший его голову и заставляющий металл ошейника врезаться глубже в шею. Удивляясь, как он ещё вообще что-то может чувствовать, Уруха ощутил теплую щекочущую струйку крови, сбегающую от железного обода на горле вниз по груди, заставляя рубашку намокать и противно липнуть к коже. Но тут же Руки сильно рванул его за ворот рубахи, неосознанно избавляя от этого неприятного ощущения, а его язык жадно слизал красную дорожку. Гитариста всего передёрнуло от отвращения, и он слабо рыпнулся, вновь натягивая наручники.
Руки ухмыльнулся и грубо начал стаскивать с него одежду. Уруха пытался сопротивляться, но на помощь вокалисту пришёл Рейта, всё это время стоящий рядом. Он держал нервно дрыгающееся тело, изредка больно впиваясь пальцами в ударенные места, и заставляя Уруху подчиниться и хотя бы на мгновение перестать вырываться. Он так и продолжал держать гитариста, когда Руки бесцеремонно расстегнул ширинку, гладя себя, и подойдя к Урухе вплотную прошипел:
- Только попробуй укусить, сучка, сразу останешься без зубов. А Рейта меня если что подстрахует, - он криво усмехнулся и посмотрел на басиста, удерживающего согруппника на коленях.
Рейта, так же стоя на коленях и придерживая сзади Уруху, не давая упасть, хмыкнул в самое ухо гитариста, и в следующее мгновение, Уру холодея почувствовал колющее остриё кастета, слегка проткнувшего натянутую между рёбрами кожу, заставляя новою тоненькую струйку крови стекать по обнажённой коже парня.
Член Руки требовательно упёрся ему в губы, а рука вновь больно надавила на скулы, заставляя рот рефлекторно разжиматься:
- Ну же, будь хоть раз послушным мальчиком, ты же не хочешь, чтобы Рейта сделал в тебе одну новую дырочку, не запланированную природой ??? - он нарочито ласково улыбнулся гитаристу, сверкая потемневшими от злости глазами.
В подтверждении его словам, Рейта хмыкнул, а остриё вновь больно укололо рёбра.
Ненавидя себя за слабость и за настолько обострившееся чувство самосохранения, Уруха зажмурился и раскрыл рот. Руки тут же впихнул слегка затвердевший член в застывшие губы гитариста и удовлетворённо напутствовал:
- Нежно и аккуратно, как любящая девушка, - в это мгновение он и сам поразился своей жестокости, но отступать уже было поздно.
По щеке Урухи соскользнула первая за всё время слеза, а всего его начало колотить от отвращения и унижения, но он послушно втянул в себя возбуждающуюся плоть и начал посасывать. Он долго не мог прикоснуться к ней языком, стараясь ограничиваться одними губами, но получив очередной ощутимый укол остриём кастета, и злобный упрёк о том, что не старается, начал касаться затвердевшего члена языком, делая круговые движения.
Руки уже постанывал и больно дёргал его за волосы, запрокидывая голову и выгибаясь. Затем он обхватил голову Урухи руками, и начал с силой входить в его рот, с силой упираясь головкой в глотку, и заставляя Уруху закашливаться и испытывать рвотные позывы. - Нагибай, - коротко выдохнул Руки, вынимая член изо рта Урухи, обращаясь к басисту.
Рейта, всё это время жадно пожирающий глазами весь процесс, происходящий напротив его лица, тут же поспешно наклонил вперёд враз ослабевшего Уруху, и довольно шлёпнул его по заднице. Затем Уруха почувствовал, как одно запястье расщёлкнули, но не успел ничего сделать, как браслет защёлкнулся вновь, только уже сведя его руки спереди, а не за спиной, заставляя самостоятельно упираться рукам в пол. Пальцы Руки яростно впились в его ягодицы и с силой развели в разные стороны. Уруха начал биться под его жесткими прикосновениями, пытаясь вырваться, отчаянно натягивая цепь и ошейник, холодным железом впивающийся в шею и вновь выпускающий порции крови, с тихим стуком падающей на бетонный пол. Рейта тут же опустился перед ним, приставил кастет к лицу и надавил, оставляя порез на скуле и заставляя увидеть тело клинка. Это заставило его замереть, но всё тело Урухи затрясло как в лихорадке и качнувшись, он чуть не завалился на бок, но Руки крепко держал его, не давая упасть. Одним точным, беспощадным движением он вошёл в трясущееся безвольное тело и начал жёстко двигаться внутри. Из глаз гитариста брызнули слёзы, а из горла вырвался протестующий хрип.
- Непорядок, - деловито рыкнул Рейта и тут же сунул свой возбуждённый член в рот всхлипывающего Урухи.
Теперь согруппники постанывая, и с чувством глубокого удовлетворения, жёстко трахали гитариста, каждый со свой стороны, и иногда их губы встречались, а языки приплетались в яростных страстных поцелуях.
Что же до самого Урухи... Его сознание в какой-то миг просто отключилось, спасая мозг от осознания чудовищной реальности происходящей с ним. Он уже ничего не делал, ни губами, ни телом, просто послушно стоял, не чувствуя стекающих по бёдрам ручейков крови, не слыша животных стонов согруппников, и видя перед собой только постоянно движущийся пах Рейты. В нём даже не было и намёка на возбуждение, и лишь чувство безграничного ужаса затопляло отголоски сознания.
Руки кончил первым, обдав горячей спермой внутренности Урухи, а за ним кончил и Рейта, заставляя гитариста поперхнуться и закашляться. Он чуть не захлебнулся вязкой спермой, выплёвывая её на пол и чувствуя, как она всё же попала в лёгкие и теперь раздирала их, заставляя заходиться в новом приступе кашля.
Насильники отпустили его, и он мешком завалился на пол, гремя цепью, и постанывая от боли, унижения и отвращения. Голова его лежала на боку, а никак не желающие закрываться глаза, уткнулись в отчаянно трахающихся Аоя и Кая. Аой, стоя за спиной любовника и обхватив рукой его тело, яростно целовал, повёрнутое к ним лицо Кая, впиваясь в раскрытые губы и громко постанывая. Наблюдая всё это время за действиями согруппников, они не смогли удержаться и дождаться своей очереди.
- Эй, кто-то увлёкся, - зло хохотнул Рейта. - Ваш черёд, - он кивнул на распростёртое тело Урухи.
Отказаться они не могли, ведь задумали это вместе, но Каю уже было настолько хорошо, от заполняющего его Аоя и от его ловких пальцев на возбуждённой плоти, что не хотелось уже ничего. Он лишь обиженно поджал губы, и не прекращая процесса выдохнул в губы Аоя:
- Не хо-чу, что-бы ты тра-хал е-го...
Аой поцеловал ударника в губы и улыбнулся:
- Ну, давай это будешь ты, а я буду рядом, - и он игриво укусил его в плёчо.
- Хоооо-рошооо, - протянул Кай и выпутался из объятий гитариста.
Он подошёл к дрожащему Урухе, который надеялся, что всё уже закончилось, и толкнул его ногой:
- Суки, а вы видели, что он даже не возбуждён ??? Мы ж не звери !!! - с какой-то злостью бросил он Рейте и Руки.
Те лишь что-то неразборчиво и пристыжено пробормотали в ответ о том, что было не до этого и что дела им нет до возбуждения "этого сноба". Кай сокрушенно качнул головой, и сказал:
- Ну, мы сейчас это исправим...
Уруха из последних сил замотал головой и прохрипел:
- Нет, НЕТ, НЕТ !!! Не хочу !!!
Кай лишь ухватился рукой за мягкую плоть гитариста и с издёвкой проговорил:
- Ну, конечно, ты же так ненавидишь нас - "педиков", - он с шипением выплюнул это слово, - что никогда не простишь себе, если станешь таким же, - он криво усмехнулся.
Уруха с трудом разлепил не слушающиеся губы и зарычал:
- Нет, я никогда не стану таким !!!
- Ха-ха !!! - Кай откинул голову назад, не переставая двигать рукой вдоль ствола члена гитариста, - вот это мы сейчас как раз и исправим.
Он хищно улыбнулся и, склонившись, вобрал его член в рот. Аой, поняв извращённую задумку Кая, перехватил скованные руки Урухи, не давая сопротивляться, и придавил их коленом к полу, садясь у изголовья. Затем, он склонился над распростёртым телом и принялся помогать любовнику, покусывая тёмные соски слабо сопротивляющемуся гитаристу и водя по его телу руками и языком. Вскоре, Уруха с ужасом понял, что возбудился и вновь протестующе застонал, чувствуя, как очередное движение рук, губ и языка Кая, заставляет его отчаянно болящие мышцы живота сокращаться помимо воли от захлёстывающего желания.
- Отлично !!! - довольно произнёс Кай, отрываясь от члена согруппника и довольно осматривая проделанную работу.
Он не торопясь поднялся с колен, перевернул тихо рыдающего Уруху на живот, подтянул перепачканный спермой и кровью зад к себе и вошёл, наконец-то сам испытывая наслаждение. Ему стало ещё лучше, когда сзади его обнял и осторожно вошёл в него Аой. Любовники слились в поцелуе и принялись со стонами толкаться в верно выбранном ритме. Одной рукой Кай продолжал гладить дрожащий, возбуждённый член Урухи, а тот лишь всхлипывал, стонал и кусал собственные руки от бессилия и невозможности ничего сделать ни с мучителями, ни с собственным возбуждением. И даже пришедшая внезапно разрядка и накрывший его оргазм, не принесли ему морального удовлетворения, а лишь ещё больше унизили, уничтожили и вызвали новый приступ глухих рыданий.
Кай и Аой кончили практически за ним, протяжно постанывая и исступленно целуясь, а рядом раздались стоны Рейты и Руки, которые, наблюдая за происходящим, отчаянно отсасывали друг другу, лежа на боку в банальной 69 позе, и теперь заливали спермой стонущие рты.

***
Его забрал оттуда Руки, и ещё три недели держал у себя в доме, чтобы тот не смог предъявить в полиции следы побоев и насилия. Он держал его прикованным к батарее, трепетно следил за его здоровьем и периодически насиловал его. Хотя, насилием это было трудно назвать, ведь теперь Руки всегда убеждался, что возбудил гитариста, прежде чем начинал трахать его и удовлетворённо чмокал в макушку друга, когда тот с протяжными удовлетворёнными стонами кончал ему в руку.
В очередной раз, испытав ошеломляющий оргазм, Уруха вновь поморщился от отвращения к самому себе и от того, что Кай оказался прав, ведь он действительно теперь никогда не простит себя.