17:07 Путь боли, часть вторая | ||
Название: Путь боли, часть вторая
Вторая часть.
- Хидан, открывай, м-м-м!!! Я знаю, что ты здесь! - Славься Джа-а-а-а-ашин, а Хида-а-а-ана нет!!! Голос у служителя бога зла был на редкость противный. Сам Хидан – по мнению Дейдары – был не лучше, но в данный момент только он мог развеять некоторые сомнения подрывника. - Хидан, открой и мы помолимся вместе!!! - Славься Джа-а-а-а-ашин мне и та-а-ак непло-о-о-охо!!! Отлично. На пути Дейдары встала обычная дверь, разрисованная странными символами и усиленная двумя пятимиллиметровыми стальными пластинами. Оставался последний способ. - Хидан, м-м-м, - бывший террорист наклонился к замочной скважине, - Я по поводу Нара Шикамару. - Славься Джа-а… - голос альбиноса оборвался на полуслове. Дверь приоткрылась и бледная рука втащила Дейдару внутрь. Он никогда раньше не заходил в эту комнату. Пол расписан теми же знаками, что и дверь, закопченные стены покрывала странная бурая масса, в углу горели благовония с экстрактом коровьей мочи, а единственное окно было забито гнилыми досками. Мебели в комнате не оказалось - зачем она истинно верующему? Дейдара решил бить сразу из всех орудий в надежде хотя бы на одно попадание. - Он тебя убил, взорвал твое тело, а голову закопал в семейном лесу? Потому что ты убил его учителя? - Ничего не знаю, - Хидан улегся в центр пентаграммы и знаком указал собеседнику место рядом с собой. Дейдара вздохнул, скинул плащ и сел на холодный пол. - Вот, - аскет указал на противоположную стену, - Видишь? Подрывник прищурился и сумел разглядеть засохшие пятна крови. Он сглотнул и принялся комкать плащ. - Вот… - Твоя, м-м-м? – спросил Дейдара, проклиная собственный дрожащий голос. - Не выносишь кровь? – Хидан рассмеялся, - Не в этом дело, да? Моя кровь. Мне снятся сны, где по мне гуляют олени. Я не могу пошевелиться, не могу закричать – потому что я умер. Потом я просыпаюсь и живу. Поэтому бился головой об стену – что бы прогнать нехорошие сны. - Когда он тебя убил, ты ведь первый раз проснулся в прозекторской, куда тебя оттащил Какузу? - Нет. Я проснулся и понял, что бился с джинчуурики. С девушкой. Она меня вроде как не смогла победить – это же я пригвоздил ее тонкие ручки к стене своим кунаем. Что-то не сходилось, я не мог понять – что именно, - поэтому снова уснул. Потом была прозекторская. - Что происходит? – подрывник уставился на разводы засохшей крови, - Я знаю, что сердце Сасори-данны перестало биться, что девочка с розовыми волосами ищет мальчика, похожего на утку, что Узумаки Наруто выучил новое дзюцу… - Что с того? На все воля Джашина. Я больше не хочу с тобой говорить, - Хидан поднялся на ноги и распахнул дверь, - Выметайся!!! - Хорошо, м-м-м, только ответь на один вопрос – куда сегодня идет Какузу? Альбинос не ответил. Впрочем, этого и не требовалось. Дейдара петлял в извилистых коридорах убежища Акацуки, а у него перед глазами танцевали лопнувшие помидоры.
Конан была девушкой не глупой. Хорошо, будем честными – давно уже не девушка, к тому же глупость – понятие относительное, но соображала она неплохо. Совсем неплохо. Будучи от природы немного инфантильной, Конан тщательно скрывала это свое качество от посторонних за маской равнодушия. Именно поэтому Пейн взвалил на нее те обязанности, от выполнения которых отказались остальные члены Акацуки. К примеру, она таскала его сумки – тяжеленные баулы, наполненные разной ерундой, вроде пятилетнего архива журнала «Синоби в космосе». Конан никогда не жаловалась – поэтому Пейн решил, что подобное занятие ей по душе. На самом деле, внутри прекрасной половины Акацуки давно и прочно угнездилась ненависть ко всему живому, включая собачек, хомячков и морских свинок. Глядя на Зецу и его плантации столетника, которые он любил больше, нежели родную маму, она сжимала кулаки и бушевавшие в ее голове лесные пожары пожирали своими языками несчастные растения. Когда Орочимару был их «братом по разуму», она частенько пробиралась в его лабораторию, разбивала реторты и разгоняла «подопытный материал», который матерящийся змеиный сеннин позже неделями разыскивал в мрачных катакомбах убежища. Конан воровала сбережения Какузу и подбрасывала их Хидану, подмешивала мышьяк в глазные капли Итачи, гвоздями прибивала рыбу из личного аквариума Кисаме к двери его комнаты, прятала части кукольного тела Сасори среди инвентаря Дейдары и заменяла «особую» глину в сумке подрывника на коровий навоз. Она считала себя коконом, внутри которого скрывается прекрасная адская бабочка. К тому же… Конан лишила девственности Харуно Сакуру, хенганувшись в Учиху Саске. МЕСТЬ!!! Огненные буквы приходили во сне, уничтожая бумажные цветы и ее собственные крылья. Конан знала все о холодных блюдах и правилах их сервировки. К тому же, как уже было сказано, девушкой она была неглупой. Когда из крана в ванной пошла кровь, Конан особо не удивилась и приняла это как данность. Когда из крана полился гной, она впервые задумалась о происходящем… Уже-не-девушка размышляла на ходу, направляясь в комнату Пейна. Тогда-то в нее и врезался Дейдара.
- Дейдара-сан, вы в порядке? Конан, опираясь рукой на стену, поднялась и отряхнулась. Дейдара вытаращил единственный доступный для окружающих голубой глаз и выругался. - Че ходишь, а? - Простите меня, Дейдара-сан, я задумалась и не заметила вас, - она низко поклонилась, демонстрируя воспитание истинной гейши, - Могу ничтожная я рассчитывать на ваше прощение? - Ой, да че там… - он рассмеялся, - Я это… Ты иди… М-м-м… Я вообще… Я сам того… Вот. - Благодарю вас, мой господин, - еще один поклон – и ловкие пальчики Конан нащупали застежку плаща. Он упал с ее покатых плеч, открывая соблазнительное тело цвета слоновой кости. Под плащом прекрасная половина Акацуки носила только кулон в форме эмблемы Конохи – единственная память об извращенном учителе, Дзирайе. - Ой, как стыдно! – она позволила легкому румянцу проявиться на бледных щечках, - Эти крючочки такие ненадежные… - М-м-м, - Дейдаре хватило совести покраснеть и отвернуться. Закрыв глаза рукой, он встал на ноги и шаркающей походкой направился к лестнице. - Дейдара-сан, - Конан приняла наиболее соблазнительную для данной ситуации позу, - Вы не могли бы проводить меня? Я чувствую себя такой беззащитной… - Не, м-м-м… Я Какузину ищу… - не оборачиваясь, ответил подрывник. - Ах… - девушка схватилась за сердце, - он вам дорог, Дейдара-сан? Тогда я, пожалую, пойду… - НЕТ!!! – Дейдара в три прыжка оказался рядом с ней, - Я провожу! М-м-м!!! Адская бабочка возликовала! Первая часть ее великого плана мести сработала!!! Теперь, дело за малым… Хм, интересно, у него и правда «малый»? Неважно… Когда Пейн поймет, чем она занималась на его кровати, его гнев падет не на беззащитную носильщицу баулов, а на наглого «соблазнителя», ненавистного МУЖЧИНУ!
Гной из крана продолжал сочиться. Сасори перекрыл воду, пнул Хируко и вернулся в комнату. Что за Сайлент Хилл, мать его?!! Кран закручен - а гной все капает и капает… Акасуна но Сасори мрачно констатировал случившееся: - Во бля! – он покачал хорошенькой кукольной головкой, - Я педрос! Сасори был мечтой хентайной девочки с шестым размером груди. Маленький, хрупкий, чрезмерно кавайный… Великий кукловод еще в детстве выработал надежное средство защиты от подобных личностей – он стал маргиналом. Лексика Акасуна но Сасори была надежным щитом – непробиваемым, эффективным в гораздо большей степени, нежели табличка «Омпутация паврижденных канечнастей» в исполнении Пейна. Как Марат в предвестие прихода госпожи Корде, Сасори все время ждал подвоха. Он никому и ничему не верил. В особенности, собственному сердцу. Его сердечко трепеща билось внутри кукольного тельца – и требовало совершенно иного образа жизни. Другой Сасори жил где-то на окраинах собственного разума. В его мыслях фигурировала Викторианская Англия и камзол. Он был холоден, учтив, говорил с бесподобным акцентом жителя Старого Света, выброшенного на берега Японии времен династии Токугава. Видимо, местный сёгун проникся симпатией к иностранцу, чтящему заветы Аматерасу и оставил его при себе. Несочетание времен ничуть не смущало кукловода – в конце концов, это его мечты, его фантазии, доступные исключительно одному маленькому сердечку с искусственным клапаном. Его мир отличался от мира реального… Сасори пытался отдалиться от существующих порядков и норм – вновь погружался в них и медленно сходил с ума. На рассвете приходила бабушка. Она протягивала ему вязаные фигурки родителей и исчезала. На смену ей являлась Харуно Сакура в костюме бэтмена. Они пили розовое вино, ели суши и тофу, били бесценные чаши из китайского фарфора об стену и смеялись. Она расспрашивала его обо всем: о кокосовых тортах в витрине кондитерской, о барханах на рассвете, о ядах, от которых нет противоядия, о мертвом Казекаге, о Дейдаре, который не знает истинного искусства… Он рассказывал ей о мертвых родителях, о живых куклах, о бабушке, которая направила его не на тот путь, о барханах на закате… Сакура уходила и уносила с собой его сердце. Отдавала его бабушке, которая шептала непонятные слова, складывающиеся в древнее заклятье. Сасори чувствовал боль, пожирающую его нутро - и просыпался. Сакура ушла. Бабушка ушла. Боль постепенно уходила, но кукловод знал, что его сердце не имеет права биться. Да уж, тяжеловато признавать собственную смерть – во всяком случае, пока ты жив. Сасори пробормотал очередное эпическое ругательство и запустил отточенный кунай в центр мишени для дартс. Он думал о камзолах и о продавцах камзолов, назойливо интересующихся, не помочь ли ему.
Пейн перепутал пакетики с чаем. Это случилось с ним в первый раз. Раньше были проблемы с шампунями – он пользовался элитным «Вошегоном», а Конан – тоником цвета «Гнилая слива из садов первого хокаге». Волосы Пейна, использовавшего не тот флакон, приобрели бледно-сиреневый оттенок и не поддавались окраске или обесцвечиванию. Он грозился побриться налысо, но все лишь равнодушно пожимали плечами, так что запал лидера Акацуки быстро угас. С этих пор, «Вошегон» он хранил в своей комнате под табличкой «Хочиш памыть бошку – вазьми миня с сабою!!!» Пейн любил элитные сорта чая (5), которые Какузу привозил из деревни скрытой травы. Дейдара утверждал, что их надо курить, а не заваривать, но глава преступников S-класса не прислушался к его словам. Блондины, как известно, ничего путного предложить не могут. Так он считал. Конан увлекалась чаями шлаковыводящими. Сам Пейн презрительно называл их «какогонными» и грозился вычесть из зарплаты напарницы расходы на туалетную бумагу. Дурная девка!!! Она хранила свой «Коноичи-слим» на той же полке, что и Пейн. В предвкушении тонкого аромата «Зеленого Сюкаку» лидер Акацуки вытащил пакетик из коробочки и опустил в чашку. Прозрение пришло часом позже. Пейн бежал и молился всем известным богам, а так же чужим предкам, поскольку своих бедный сиротинушка не знал. Он залетел в кабинку, на ходу сдергивая штаны, и облегченно вздохнул, соприкоснувшись с белой холодной крышкой унитаза. Достал из потайного кармана блокнот и ручку и принялся писать: «Захател пакакать и пабижал. Идва ни апаздал харашо Итаче не была патамушта мог абасратся. Пагаварю с Конын патом нильзя так паступать!!!!! Сижу на унетази и думою о сваих таварищах. Ани сафсем распаясалися!!! Харашо бы ани фсе умирли!!! Нинавижу фсех!!!» Определенно, новая глава «Пути боли» получалась самой проникновенной из всех!
Конан была в ярости. Вот уже битый час они с Дейдарой на кровати Пейна вытворяли то, что не снилось даже извращенцу Дзирайе. Она растягивала время, ожидая жестокой расправы над глупым блондином… Пейн не пришел. Дейдара стонал и пытался ей объяснить, что восьмой раз точно не сможет, а Конан мило улыбалась и доказывала обратное. В конце концов, ее силы иссякли. Подрывник сполз на прикроватный коврик и сделал пару глубоких вдохов. - Дейдара-сан, это было прекрасно… - адская бабочка билась в истерике, но сама коноичи держала себя в руках, - Может быть, повторим это? - Че? – Дейдара затряс головой, - Тока если через месяц… Слабак! Конан мысленно фыркнула и прижала к груди подушку. Этот мальчишка – ошибка природы. Он вяло втолковывал ей, что редко был с женщинами, потому что есть рука… Мутант! Сволочь! Извращенец! - Ой, м-м-м, - подрывник внезапно вскочил и заметался по комнате, - Вай-вай!!! Упустил… - Что произошло? – его ответ совершенно не волновал прекрасную половину Акацуки, но свою роль она играла блестяще. - Какузина щас получит какой-то райзен-хрен прямо в грудь и издохнет!!! Упустил!!! - Тогда, Дейдара-сан, оставьте меня. Если Какузу волнует вас больше… Ее совершенная тактика на этот раз не сработала. Натянув трусы, носки и майку, Дейдара выбежал из комнаты. Его брюки и плащ Конан сожгла в камине, решив не оставлять улик.
Дейдара набрал первый попавшийся телефонный номер и затаил дыхание. Ему ответили после пятого гудка – хриплый, усталый голос нехотя протянул: - Что тебе надо? - М-м-м, - подрывник еще раз сверился с календарем, - Не могли бы вы сказать, какое сегодня число? В трубке на миг восцарилось молчание. - Ты не Кабуто? – уточнил голос. - Нет… - растерянно ответил Дейдара. - А где Кабуто? - В ПИЗДЕ! – рявкнул подрывник. Все-таки, он многое перенял от своего напарника. - Ку-ку, юморист хренов. Откуда у тебя мой номер? О, ками-сама! Дейдара хотел плакать и смеяться одновременно. Подфартило - так подфартило! - Ты еще жив? – едко поинтересовался он. - А ты как думаешь? - Ничего я не думаю, м-м-м!!! Твой Саске меня убьет… Дьявол!!! Это твоя вина, что я умру!!! – он все-таки сорвался. Дейдара не хотел быть единственным ЗНАЮЩИМ. Он поделился бы информацией даже с Пейном – если бы тот стал его слушать. - Давно не слышались, Дей-чан, - в хриплый голос прокрались противные ехидные нотки, - Как ручки? Как глазик? Как продвигается месть Учихам? - А ты как? Как продвигается сование длинного носа туда, куда не надо? – парировал Дейдара и вздохнул, - Я совершенно случайно набрал этот номер. Нам опасно так общаться – тебя могут вычислить. Как у тебя с Интернетом? - Почитываю фанфики, - подрывник прямо таки видел, как растянулись от уха до уха тонкие губы его собеседника, - Хочешь поболтать? - У меня персональный закрытый форум… Точнее, я сегодня его закрою, - он продиктовал адрес, - мой ник – Задолбленный Какаши. Снова молчание. Затем – тихий, довольный смех. - Не хочу тебя шокировать, но я частенько заглядываю на твой форум. Я – Прекрасная Сакура. - ЧЕ?!! – эта «дама» была постоянной партнершей Дейдары в витуальном сексе. - Фото, как ты понимаешь, не мое. Это Карин, моя… работница, - снова смешок, - Кстати, если ты не знал – Мертвый Итачи – это наш обожаемый Саске. Ну да ладно… Ку-ку… До встречи, Дей-чан. Дейдара швырнул трубку на рычаг. Он так и не узнал, какое сегодня число в реальном мире. Этот человек своим жеманством и лицемерием выводил его из себя, заставлял слова застревать в горле, а мысли – закручиваться в спираль. Однако, он поверит. Не может не поверить…
Пейн давно уже не слышал никого, кроме самого себя. Он замкнулся в тот миг, когда первый раз увидел смерть. Огородил себя от общества, запихнул Нагато глубоко в подсознание и стал воплощением собственной боли. Он растянулся на кровати, хранившей аромат Конан, и сладко потянулся. Пейн не ведал о сексуальном акте между его подчиненными, поэтому мог в полной мере насладиться жизнью. Ему не позволил этого маргинал Акасуна но Сасори. Он вошел без стука, как сам Пейн в комнату Какузу днем ранее и ухмыльнулся. - Быдлорул, - безапелляционно заявил кукловод, - Ебанько и этот, бля, как его там… - Что еще? – Пейн беспомощно вздохнул, - Дейдара и Мадара? Прямо стих какой-то… - Во морда! – Сасори посмотрел на него с уважением, - Охуеть! - Я понял… Что произошло? - Ща Членоблюд отсосет! - Какузу уже вернулся? Значит, он добыл Кьюби? И почему ты говоришь о смерти? – лидер Акацуки недаром звался лидером - он был одним из немногих, кто понимал диалект бывшего синоби из Сунагакуры. - Не-ка, - Сасори опустил глаза, - Хуескос того… Этого-того… - То есть, Какузу проиграл, но сумел спастись? И теперь говорит с Мадарой? - Охуеть… - кукольник покачал головой и удалился. Пейн почему-то почувствовал себя ущербным.
В следующей главе: Учиха Мадара: Ну вы же тоже можете называть меня… Хм… Скажем, Тоби-тян… Или Би-тян? Дейдара: А то как глаз возьму – и высосу!!! Пользователь Прекрасная Сакура: Я очень ранимо отношусь к критике, так что не суди строго! Пользователь Вернувшийся Саске: А что такое? У тебя проблемы? Хочешь рассказать мне трогательную историю своего детства? Пейн: Я не хотел бы убивать своего учителя… Это же все фанфик, правда? Сасори: Время остановилось… Удивлена? Да я еще и не так говорить могу! У меня три высших образования и две аспирантуры! Какузу: Ты должен убить Учиху Саске!
Примечания: (1) - (5) – элитные сорта чая в пакетиках. Это многое говорит о Пейне.
| ||
|
|
| Всего комментариев: 0 | |