Часть 1.

В темноте.

Акт 1
Молчание.
Боль.
Именно она выдернула меня из бессознательного дрейфа, вернув в мрачную реальность. Тихо застонав, я попытался шевельнуться, однако был остановлен протестом израненных мышц. Разум заглушали невыносимо пульсирующие конечности.
Я открыл глаза. Хвала богам, они ещё слушались. Мир представлял собой водоворот из разных оттенков чёрного и серого. Тут же замутило.
Где я?
Я не имел ни малейшего представления, как я тут очутился. Я вновь попытался поёрзать, и, причинив массу неудобств, обнаружил, что мои руки туго скручены цепью, подвешенной к потолку. Ноги бесформенной кучей, распластались передо мной, и являлись чем-то отдельным, непринадлежащим моему телу.
Место было совершенно незнакомым. Мрачная, сырая пещера, с низким потолком и спёртым воздухом. Оставалось понять, что такое я натворил, чтобы оказаться здесь.
Впереди что-то зашевелилось. Я старательно вгляделся в темноту пещеры, на что тело отозвалось новой вспышкой боли. Хотя, наверное, больнее уже некуда.
Раздались шаги.
Я старался не потерять сознание и унять отчаянно слипающиеся глаза. Появились нечёткие очертания… Кажется, ко мне подошёл человек. Я напрягся, тут же содрогнувшись от боли, и расплывчатый образ стал чётким.
Точно. Акатцуки. Учиха Итачи.
Кроваво-красные облака на его плаще были единственными светлыми пятнами в этом бесконечном мраке. Он шёл медленно, будто бы боясь меня. Хотя, что я мог сделать? Даже если бы мои руки были свободны, я не смог бы и пальцем пошевелить. Я был слаб. Слаб, и уязвим.
Итачи приблизился ко мне вплотную и присел на одно колено. В темноте мне едва удалось разглядеть стакан в его руках. Учиха осторожно поднес его край к моему рту, и я вдруг понял, как хочу пить. Я жадно припал к вожделенной влаге, словно несколько дней шёл по пустыне и, наконец, добрался до оазиса. Как только я опустошил стакан, Итачи поставил его возле меня и начал старательно вглядываться в моё лицо. Его глаза на миг блеснули алым, но через секунду вновь слились с окружающим нас мраком.
- Ну, как ты, Наруто-кун? - спросил он.
Я с иронией посмотрел на него, пытаясь во тьме разглядеть, найти его глаза, и хрипло ответил:
- Бывало и лучше. Как будто, меня избивали несколько часов кряду.
- Какудзу слегка…перестарался, если можно так выразиться.
Итачи поднялся и пересел на стоящий рядом каменный валун. Я проводил его взглядом и, когда он плотно закутался в плащ, продолжил наблюдать за ним сквозь полуприкрытые веки. Его голова слегка наклонилась вправо, и я, наконец, увидел его глаза.
Когда я видел их несколько лет назад, это были холодные, ничего не выражающие глаза зверя. Одинокого и безжалостного.
Взгляд этого Итачи не имел ничего общего с тем. Хотя нет. Это по-прежнему были глаза зверя. Загнанного и усталого. Наверняка, такими же, как у меня сейчас.
- Не спишь, Наруто-кун.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Я не стал отрицать очевидное и коротко кивнул. Зря. Тело заныло с новой силой.
Итачи заметил, как я скривился, но с места не сдвинулся.
- Лучше не шевелись, Наруто-кун.
Я сухо посмотрел на него. Это я уже понял.
Но он проигнорировал мой взгляд, словно его и не было. Он печально смотрел мне в глаза и молчал. Молчал.
Какое то время я пытался бороться со сном, но не долго. Мир вновь с диким гиканьем унёсся во тьму.
* * *
Не знаю, сколько времени я провёл без сознания, однако, когда я очнулся, Итачи сидел всё в той же позе.
- Всё смотришь? - прохрипел я, не открывая глаз.
- Ты пленник, если ты не понял, - ответил мне мягкий баритон. Его голос напоминал мурлыканье кота. Я слегка улыбнулся этой мысли и открыл глаза.
К моему величайшему сожалению обстановка не изменилась. Всё тот же беспросветный мрак вокруг, всё тот же Итачи, неотрывно следящий за моим лицом. Я принял игру.
Мой взгляд медленно скользил по его лицу, словно я собирался писать с него портрет. Раньше черты его лица казались мне точными и резкими, но сейчас они стали мягкими и приятными, может это игра света или моего воображения. Новый образ Итачи внезапно увлёк меня по-настоящему.
- Всё молчишь? - голос Итачи вывел меня из созерцания. - При нашей последней встрече ты этим не отличался.
Я услышал в его голосе насмешку. Хотя возможно это всё опять моё воображение
- Люди меняются со временем. Или время меняет их. Однако, я и вправду не прочь поговорить, если ты об этом.
- Вряд ли у нас с тобой найдутся общие темы для разговора, Наруто-кун.
Я что-то уловил в его голосе. Печаль? Нет. Скорее сожаление. О чём-то или о ком-то, но едва ли обо мне. Итачи всегда был для меня тайной за семью печатями. Как я ни старался, я так и не смог понять этого человека. Мешала боль, мешал гнетущий мрак и…молчание.
Наверное, я никогда в жизни столько не молчал. Я просто сидел и смотрел в пустоту, наедине со своими мыслями.
Наверное, я сидел так много часов, перебирая в памяти самые яркие моменты в моей жизни: вот Ирука-сенсей отдаёт мне свою повязку, вот испытание Какаши, экзамен Чуунинов, поиски Пятой, Бикочу и ещё многие другие отрывки из моей короткой, но насыщенной биографии. Перед глазами то и дело мелькали знакомые лица: Сакура, Хината, Киба, Шикамару, Гаара, Недзи, Конохомару…и Саске.
Он ушёл давно, но мне по-прежнему было больно. Он был моим другом, когда-то давно. Признаюсь, я даже любил его. Но время отчасти излечило моё сердце. Это я уже перерос. Первый год после его ухода был невыносим: я винил себя в его уходе, хоть и умом понимал, что моей вины в этом нет, но сердце сжималось, стоило только подумать о нём. Потом я и Дзирайя ушли из Конохи. У меня словно открылось второе дыхание. Может это из-за интенсивных тренировок, может из-за отсутствия лиц моих близких, не знаю. Но я опять вернулся. И вместе со мной вернулось и чувство вины.
Сердце вновь защемило. Я глубоко вздохнул и заговорил.
Я говорил долго. Просто для того, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Я рассказал о своём детстве, о том, как поверил Мизуки и украл священный свиток, как Какаши привязал меня к столбу, как я победил Кибу, Недзи, потом Гаару, рассказал про Сакуру, про то, как мы впятером догоняли Саске, как я жил, или уже не жил, после его ухода. Я сам переживал вновь эти моменты, в основном не слишком приятные, но они были мои. Как только, в своём рассказе, я ушёл с Извратником из деревни, моя речь оборвалась. Весь последующий год был довольно монотонным, и не было нужды пересказывать бесконечные тренировки и техники.
Я перевёл дух.
- У тебя была весьма интересная жизнь, Наруто-кун.
Я вздрогнул. Итачи был всё еще здесь.
- Я тоже так думаю, - ответил я с лёгкой иронией. - Но теперь твоя очередь.
Я перевел взгляд на Итачи. Он заинтересованно окинул меня взглядом.
- Что же ты хочешь знать?
- Где я?
- В пещере. Уверяю тебя, название тебе ни о чем не скажет.
- Как давно я здесь?
- Восьмой день.
Восьмой?! Сколько же я провёл без сознания?
- И? Вам нужен Девятихвостый?
- Да.
- Сколько мне ещё здесь сидеть?
Итачи помедлил.
- Неделю.
- Я так и буду связан?
- Конечно.
- Мне скучно, - отшутился я.
Ситуация мне не нравилась. У меня всего неделя на восстановление. А ещё нужно справиться с Итачи, хотя, возможно, он не один. Может, во мне и сидел демон-лис, но всех Акатцук, да что там, даже двоих я едва ли потяну, находясь в нормальной форме. А сейчас…Я встать не смогу, какое там драться. Остаётся только уповать на то, что вскоре меня найдут. Или придётся выпускать Лиса. Первый вариант мне нравился больше. Едва ли я смогу усмирить Лиса, если я потеряю над ним контроль.
- Рассказывай, Наруто-кун, - внезапно сказал Итачи. - У тебя хорошо получается.
Я набрал в грудь воздуха и вновь заговорил.

Акт 2
Ревность.

Я не знаю, сколько времени я уже провёл в пещере. Сюда, во мрак, не попадали лучи солнца или свет звёзд. Мне казалось, что прошли года. Наверное, самым страшным в моём заточении было почти полное одиночество. Те часы, когда я тихо делился воспоминаниями с Итачи, давно прошли. Я не видел его долгое время. Видимо, Акатцуки не считали нужным постоянный надзор за мной и появлялись изредка, принося с собой еду.
- Эй, ты, поднимайся! – меня хорошенько тряхнули и поставили на ноги.
Поднимайся. Сам бы попробовал, со связанными то руками!
Я нехотя разлепил глаза и едва воздержался от крика. В сантиметре от моего лица находился Кисаме. Его глаза-буравчики презрительно окинули меня взглядом с ног до головы. Звякнула цепь.
Я с удивлением обнаружил, что мои руки свободны. Они жутко затекли, но наконец-то двигались. Я слегка пошевелил запястьями, поморщившись от боли, и удивлённо посмотрел на Кисаме.
Задать вопрос я не успел. Хошигаки немедленно схватил меня за шиворот и потащил куда-то. Пройдя несколько метров, я отметил, что стены пещеры становятся светлее, не было больше того сосущего мрака и безмолвной пустоты.
Свет ударил мне в глаза так неожиданно, что я едва не ослеп. Солнце, по-прежнему яркое, забытое мною за многое время, ласкало и обжигало одновременно. Мне потребовалось полминуты, чтобы привыкнуть к нему.
Помимо солнца меня ждала ещё одна неожиданность. Итачи.
Я не могу описать на бумаге то чувство, которое я испытал, увидев его. Там были и обида, и страх, и радость, и боль. И что-то ещё, невероятно знакомое, но непонятное. Словно я уже чувствовал это когда-то. Но где и когда, так и не смог вспомнить.
Кисаме грубо толкнул меня вперёд.
- Я привёл его, Итачи-сан, - голос Кисаме был полон самодовольствия.
Итачи безразлично кивнул ему и перевёл взгляд на меня. В его глазах на миг что-то мелькнуло, но тут же исчезло, уступив место напускному (как мне казалось) равнодушию. Кисаме со злостью схватил меня повыше локтя и дёрнул.
- Может, отрежем ему ноги, Итачи-сан? - голос Кисаме дрожал от нетерпения. - Так он будет намного легче, да и нам проблем поменьше.
Где-то я это уже слышал…
Итачи окинул напарника взглядом и покачал головой. Поняв, что конечности останутся при мне, я незаметно выдохнул и задрал голову.
День был солнечным, ни одно облако не нарушало великолепную голубизну неба. Я внезапно вспомнил, как во время первого путешествия с Дзирайей решил, что он будет учить меня ходить по воздуху. Боже, кажется, с тех пор прошла целая вечность. Я слегка улыбнулся и опустил глаза. Увидев мою улыбку, Итачи вздрогнул и отвел глаза в сторону. Кисаме истолковал это по-своему:
- Прекрати ухмыляться, жалкий выродок, если не хочешь испытать на себе мой Самехада!
Он коснулся рукояти меча у себя за спиной и сильнее сжал мою руку. Я почувствовал, что ещё немного, и руки у меня не будет вовсе. По крайней мере, синячище будет огромный. Сжав зубы, я постарался придать лицу бесстрастное выражение, однако, кажется, не преуспел. На лице Итачи мелькнуло беспокойство.
- Кисаме, - голос Учихи был холоден. - Нам пора.
Мы уходим?! Хотя мне и надоело сидеть в грязной и сырой пещере, но вряд ли я смогу идти. Поднимаясь с Кисаме наверх, я еле волочил ноги, и если бы он не вцепился мне в шиворот, я упал бы после пары шагов.
Словно в подтверждение этого мои ноги подкосились. Кисаме, не особо озабоченный моим самочувствием, вновь тряхнул меня (я ему, что кукла?), заставив принять вертикальное положение.
Итачи нахмурился и, подойдя ко мне, повернулся спиной, чуть наклоняясь вперёд.
- Полезай ко мне на спину, Наруто-кун. Едва ли ты способен на столь длительное путешествие.
Я удивленно посмотрел ему в затылок и, с третьей попытки, забрался к нему на спину. Позади скрипнул зубами Кисаме. Интересно, ему то что? Или жалеет, что я остался при руках и ногах?
Додумать мне не удалось. Итачи сорвался с места. Деревья мелькали перед глазами смазанными пятнами, вызывая головокружение. Опасаясь, как бы меня не вырвало, я закрыл глаза, пытаясь уснуть. Движения Итачи были бесшумны. Он нёс меня на спине свободно, не прилагая видимых усилий. Я медленно погружался в дрёму, ловя себя на разных мыслях. Мне нравился этот лес, эти мелькающие деревья и едва уловимое щебетание птиц за спиной, нравилась эта широкая, тёплая спина, на которой лежала моя щека. Что-то лёгкое коснулось моего носа. Я приоткрыл глаза и увидел перед собой чёрную прядку волос, выбившуюся из-под воротника. Она медленно колыхалась на ветру и, наконец, опустилась на плащ рядом с моим лицом. Я дотронулся до неё кончиком носа. Волосы Итачи пахли осенней листвой.
Мир начал медленно гаснуть, и я провалился в сладкую дрёму.

* * *

Горячее дыхание щекочет моё ухо. Я медленно провожу ладонью по щеке. В ответ – бесконечные поцелуи в шею. Я смахнул с его спины бисеринки пота и вновь уткнулся лбом в его грудь.
Глаза зловеще блестят алым. Но я не боюсь. Я пойман в эту ловушку. Я не в силах оторваться от этих безумных глаз.
- Саске… - вопросительно шепчу я.
Ответом мне был низкий смех.
Тот бешеный поцелуй, который за этим последовал, был диким, отчаянным, зовущим… Дополненным переплетением конечностей, приглушёнными стонами…
Его длинные волосы заполнили каждое пространство вокруг меня.
- Итачи… - почти утвердительно говорю я.
И вновь в ответ низкий смех…
* * *

- Просыпайся, Наруто-кун.
Что?
Я медленно разлепил глаза.
- Вставай, чертов ублюдок! - прорычал Кисаме и звучно пнул меня ногой.
Я перевернулся на спину и застонал. Путешествие, пусть и на спине Итачи, не прошло для меня бесследно. Мышцы ныли, кости болели, и общее состояние оценивалось как весьма плачевное.
Будем надеяться, руки и ноги пока при мне.
Окончательно освободившись ото сна, я, сквозь полуприкрытые веки, уставился в усыпанное звёздами небо. Была глубокая ночь.
- Кисаме, я запретил тебе бить его! – голос Итачи прозвучал над левым ухом.
Услышав его, я резко распахнул глаза.
Голос. В моём сне.
- Но…
И опять тишина.
Я медленно, стараясь не шуметь, повернул голову в сторону, откуда доносились голоса.
Итачи сидел на бревне, укутавшись в плащ, напротив меня. Кисаме стоял ко мне спиной.
Я скосил глаза на жёлтую листву, устилающую нашу небольшую стоянку, и попытался вспомнить свой сон. Тогда я был уверен, это Саске. Но, тот голос…Он принадлежал старшему Учихе, нет сомнения.
Почему он? Почему не Саске?
Я пытался найти в себе ответы, но, не мог придумать оправдания. Ни себе. Ни своим снам. Я лишь не мог отрицать очевидное. Итачи был красив, сексуален, бесподобен. Не потому, что он похож на Саске, и не потому, что он Учиха. Просто потому, что Он.
Погрузившись в свои мысли, я напрочь забыл об Акатцуках. Они говорили о чём-то, но я пропускал их слова мимо ушей. Однако что-то привлекло моё внимание.
- Послушай, Итачи, - раздражённо говорил Кисаме. - Если тебя смущает тот пацан, я мог бы вырубить его…
- Я сказал тебе нет, Кисаме, - голос Итачи звенел от ярости. - И он тут ни причём.
- Ты лжёшь! Я вижу, как ты смотришь на него! Если, хочешь, можешь делать с ним всё что угодно, мне плевать. Но ты не должен…
- Это ты не должен говорить мне, что делать! Хочешь секса – иди в бордель. Я ничем помочь не могу. И если ты ещё раз подойдёшь ко мне с этим, я испробую на тебе Цукиеми.
Итачи резко встал и исчез в зарослях кипариса.
Я слегка улыбнулся и прошептал одними губами:
- Глупая рыба…
Хошигаке остался стоять на том же самом месте, трясясь от гнева.
Кисаме резко обернулся. Его лицо исказилось от злобы, он зарычал. Подойдя ко мне вплотную, он схватил меня за горло и приподнял над землёй.
- Ты, - пропыхтел он. - Ублюдок…
Сжав кулак, он занёс руку для удара…
* * *
Я разлепил глаза. Мир плыл, как тогда, в мой первый день в пещере. Шея жутко саднила и пульсировала. Лицо, судя по моим ощущениям, превратилось в месиво.
Через минуту мир принял привычные очертания.
В ту же секунду что-то влажное коснулось моей щеки. Я инстинктивно дернулся, ощутив, как моё лицо словно раздирают на части.
- Наруто-кун, - печально сказал Итачи. - Если ты будешь дергаться, то ссадины никогда не заживут.
Я послушно вернул голову на прежнее место и посмотрел на его лицо. Признаюсь, сперва я решил, что глаза обманывают меня. Я смотрел в глаза старшего Учихи и не мог поверить, что это он. Тот прежний Итачи, который поил меня водой, тогда в пещере, показался мне вдруг бесчувственной марионеткой.
Я не мог понять, о чём кричат его глаза. Жалость? Печаль? Боль? ...Или что-то ещё, глубокое, никогда прежде не показываемое. Не знаю, что вызвало это чувство. Может мой теперешний непотребный вид, может ссора с Кисаме. Эти мысли пронеслись в моей голове за считанные секунды.
Кажется, Итачи истолковал моё молчание по-своему.
- Молчишь, Наруто-кун? Винишь меня?
У меня захватило дух. Мне показалось, или в его голосе только что прозвучало отчаяние?!
- Что? - переспросил я.
Итачи напрягся.
- Это я виноват.
Я вытаращил глаза.
- Я не понимаю…
- Ублюдок Кисаме, - перебил меня он. - Он ещё поплатится за это. Думает, что избив тебя, он заставит меня лечь под него.
Я молчал. Я не мог поверить, что это тот Итачи, который вырезал весь свой клан и едва не убил маленького брата. Это была другая его сторона, которую, должно быть, никто прежде не видел.
Итачи поднялся. Я, заметив этот маневр, ухватился за его рукав, настойчиво требуя вернуться.
- Куда ты? - спросил я. Только сейчас я заметил, что кисть сбита в кровь. Многочисленные синяки, царапины и запёкшаяся кровь покрывали её, не оставив живого места. Рука внезапно запульсировала, невыносимая боль ударила в висок. Маленькая слезинка скатилась по моей щеке.
- За Кисаме. Убью его или сделаю то, что он хочет. Я ещё не решил.
- Зачем?
- Тебе станет легче. И мне тоже.
Он выдернул рукав, и рука бессильно опустилась на землю. Я смотрел в спину, медленно поднимающемуся Учихе, и мне вновь стало больно. Увы, уже не от ран.
- Я не понимаю тебя, - прошептал я. - Но это не важно. Не уходи, прошу тебя.
Итачи резко остановился и обернулся. Его лицо выражало недоумение. Он вернулся, на своё место подле меня, и, тяжело вздохнув, ответил.
- К чему это, Наруто-кун?
Он придвинулся поближе и склонился над моим лицом. Его взгляд упал на влажную дорожку, оставленную слезинкой. Затем, он коснулся её языком и слизнул зависшую на подбородке каплю.
Я следил за ним, не веря глазам своим. Моё тело горело. И требовало Итачи. Здесь, сейчас, немедленно. Я приподнялся на локтях(!) и едва не столкнулся носом с Учихой. Где-то внизу защекотало. Я чувствовал его горячее дыхание каждой клеточкой своего тела. От жара захватывало дух. Голова шла кругом.
Итачи приблизился. Его взгляд задумчиво блуждал по моему лицу.
Жар стал невыносим. Я понял, ещё секунда, и моё сердце выскочит из груди. Повинуясь неясному инстинкту, я подался вперёд и впился в его губы. Я не умел целоваться, поэтому, сходя с ума от собственной смелости, просто прижался к его губам и смотрел на него распахнутыми глазами.
Я напоследок слегка шевельнул губами, ожидая чего угодно, кроме того, что он сделал. Он раздвинул мои губы, и в мой рот что-то проникло. Язык Итачи был таким, как я ожидал: горячим и влажным. Он провёл языком по моему нёбу, встретился с моим языком, сквозь полуприкрытые веки он внимательно следил за моей реакцией. Похоже, реакция его удовлетворила. Его язык погружался всё глубже, моё тело распалялось всё сильнее. Его рука скользнула к вороту моей одежды и нетерпеливо её затеребила. Я не сопротивлялся, отдаваясь во власть его рук. Он прихватил нижнюю губу зубами, провёл по ней языком. Я задёргался, стараясь освободиться от одежды.
Когда с майкой было покончено, он придавил меня к земле и переключился на шею. Я застонал от переполняющих меня чувств и желаний.
Рука Итачи медленно, но неотвратимо исследовала моё тело. Он подцепил край моих брюк и дёрнул вниз…

Акт 3
Месть.

Солнце едва выглядывало из-за горизонта, когда мир вновь встал на свои места. Пахло влажной травой и восхитительно нежным жасмином. Легкий ветерок всколыхнул мои вечно растрепанные волосы и скрылся, будто его и не было. Вставать не хотелось.
Кто-то погладил меня по голове и коснулся губами уха. Я, сам того не замечая, начал мурлыкать. От прикосновений легких пальцев по телу пробегали мурашки, но я ни словом, ни делом не давал им повода остановиться. Я потерся щекой об его грудь и коснулся ее губами. Пальцы переместились с макушки на спину, а затем неуловимым движением скользнули на живот. По моему телу с приятным покалыванием разлилось тепло. Наверное, это было единственное утро, когда моя голова была абсолютно свободна: никаких мыслей. Только мы: Он и я.
Итачи взъерошил мои волосы. Я немного скованно улыбнулся и поднял глаза на него. Он неотрывно следил за моим лицом, нежно и, в то же время, жадно запоминая каждую черту. От этих красных сумасшедших глаз захватывало дух. Не выдержав, я приподнялся на локтях и потерся носом о его шею. Итачи коснулся губами моего виска и откинулся на спину. Я напряженно всмотрелся в его лицо и со вздохом опустился назад, на самое надежное место в мире.
Нет, мне никогда не понять этого человека.
Прошлой ночью я понял, как Итачи любит играть в «горячо-холодно». Он то страшно шептал мне на ухо, то становился отрешенным, вяло, реагируя на мои ласки.
Словно в подтверждение этого, прежде дремлющий Итачи перевернул меня на спину, осыпая поцелуями.
«Не надейся, Ита-чан, - думал я. - Не думай, что ты будешь вечно играть со мной. Я не успокоюсь, пока не разгадаю эту тайну. Я возьму эту цитадель. Я осажу ее со всех сторон, не дам ни секунды покоя, и в один прекрасный день ты будешь вынужден сдаться. Сдаться и стать моим. Целиком. Потому, что от любимых не должно быть секретов. Вот общие – пожалуйста»
Итачи оценивающе улыбнулся и накрыл мои губы своими.
Он принял вызов.

* * *

Кисаме вернулся ближе к полудню: усталый, злой на весь мир и помятый. К счастью, к этому времени мы с Итачи успели привести себя в порядок и вернуться к прежним ролям. Если Хошигаке и не слышал стонов прошлой ночью, то явно о чём-то догадывался. Судя по обвиняющим (Итачи) и злобным (это уже я) взглядам, бросаемых из-под нахмуренных бровей.
Мои раны, как ни странно, уже зажили. Возможно, столь бурно проведенная ночь ускорила процесс выздоровления. Или это Итачи чего-то нахимичил…
Затем был марш бросок на полсотни километров. Меня вновь нес Итачи, хотя я и чувствовал себя вполне сносно. Он мотивировал это тем, что я непременно попытаюсь сбежать от них, если пойду сам. Кисаме ворчал и бухтел, однако возразить ничего не смог.
И вот снова ночь, и снова я лежу на желтоватой листве. И снова я не сплю. Чем ближе была ночь, тем радостней становился Кисаме. Он алчно смотрел на меня, от чего мне становилось не по себе. Итачи, казалось, этих взглядов не замечал, на меня вообще не смотрел. Признаться, меня это расстроило. Конечно, умом я понимал, что конспирация, прежде всего, но это как-то не утешало. Хотелось бы увидеть, что прошедшая ночь не фантазия и не сон.
- Уже завтра, Итачи-сан, - голос Кисаме опять прервал мои горестные размышления.
Он делает это нарочно. Уж я-то знаю!
- Я помню, Кисаме, - коротко ответил Итачи.
Казалось, Кисаме ждал чего-то ещё, но Итачи молчал. Тогда Хошигаке, обернувшись, посмотрел на меня (я поспешно зажмурился, имитируя здоровый сон), и снова заговорил, уже тише.
- Слушай, если ты уже сделал с парнем всё, что хотел, то…
- Я сказал тебе нет, еще вчера. И хватит об этом. Ты уже почти заставил меня захотеть убить тебя.
- Я не об этом, - отмахнулся Кисаме, хотя в его голосе прозвенела обида. - Лидеру всё равно он не нужен в целом состоянии.
- Нет. Он может погибнуть. Нагоняй от Лидера будешь получать сам.
- Значит, не должен, - хмыкнул Кисаме. - Вернее тебе не хочется.
Итачи окинул напарника презрительным взглядом и, фыркнув, исчез из поля зрения. Кисаме лениво смотрел ему вслед и, как только Итачи окончательно растворился в ночи, Хошигаке посмотрел на меня через плечо, насвистывая какой-то, мотивчик направился ко мне.
Тут мне показалось, что запахло жареным.
Он присел на корточки рядом со мной и со смесью интереса и легкого удивления оглядел меня с ног до головы. Кажется, то, что он увидел, его не обрадовало. Не зная, радоваться или огорчаться, я приоткрыл глаза и холодно посмотрел на него. Кисаме, как и следовало ожидать, мой взгляд проигнорировал.
- Блин, и что Итачи в тебе нашёл, - тихо произнес он. - На малолеток его, что ли потянуло…
Меня не интересовало, на каких таких малолеток потянуло Итачи, поэтому я просто отвернулся, не удостоив Кисаме ответом.
Я попытался уснуть, но не мог расслабиться при мысли, что этот придурь у меня за спиной. И он явно что-то задумал. В любую секунду я был готов к удару. К сожалению, всё, что я мог, это увернуться и задать стрекача. В дни заточения в пещере Акатцук мне кололи какие-то наркотики, перекрывающие тенкетсу. Едва ли я был способен даже на Хенге, не то, что Рассенган или Каге Буншин.
Прошла минута. Потом другая. Кисаме всё сидел позади меня, ничего не предпринимая. Меня это и обрадовало, и взволновало. Я опасался, что вчерашнее повторится и быть мне снова битым, но нет. Возможно, Кисаме просто испугался этого таинственного Цукиеми.
Однако, меня вновь прервали (я же говорил! Этот Кисаме нарочно так делает!). Бледная ладонь Хошигаке легла на моё плечо. Он резко развернул меня. Я уставился на него. Он на меня. Несколько секунд по его лицу блуждала задумчивость, но потом его глаза вдруг изменились. Он схватил меня за шиворот, поднял над землей и прижал спиной к дереву.
«Всё, на этот раз он меня точно убьёт»
Удара не последовало. Рискнув открыть глаза, я обнаружил, что Кисаме отнюдь не собирается махать кулаками. То, что я увидел, было еще хуже.
Он медленно расстегивал замок моей куртки, скользя мозолистыми пальцами по коже. Мой рот сам раскрылся от удивления. Тем временем Кисаме незаметно для меня стянул куртку и футболку и швырнул их за спину. Тут до меня дошло, что пора бы уже сопротивляться. Мысль о сексе с этим подонком вызывала у меня рвоту. Я злобно зарычал и пытался пнуть Хошигаке в голень. Он мои слабые протесты проигнорировал и коснулся языком груди. Я изо всех сил дернулся, но железная хватка Кисаме не дала мне двинуться с места.
- Какого хрена, ты творишь? - с отчаянием спросил я.
В памяти всплыла ночь с Итачи. Ночь, которая принадлежала только нам. Я не мог, не имел права, пусть и не по своей воле, позволить кому- либо, кроме него дотронутся до меня. Это было для меня невозможно. Итачи стал моим воздухом.
- Не думаю, что Итачи будет против. В конце концов, ты для него лишь новая игрушка. Забава, которая надоедает после первой же игры. Ты очень заблуждаешься, если думаешь, что Итачи хоть пальцем пошевелит, чтобы спасти тебя, - шептал Хошигаке всё ближе и ближе подбираясь к моим брюкам.
Я знал, что он лжет. Но мне стало больно. Больно от того, что слова этого отвратительного ублюдка могут оказаться правдой. Я любил Итачи и хотел, чтобы он тоже любил меня, но…Я не могу понять ни его поступков, ни его мыслей. Слова Кисаме словно расковыряли старую, едва зажившую рану.
«Ты не нужен ему»- повторял мне внутренний голос.
Но верить ему было выше моих сил.
Раздался хрип. Я обреченно взглянул на Кисаме и обмер. Из его горла торчало залитое багровой кровью лезвие меча. Из его рта брызнула кровь. Его рука конвульсивно дернулась и тело,с глухим стуком упало на землю.
Я медленно поднял глаза с искаженного от боли лица Кисаме. Итачи брезгливо выдернул из Кисаме меч и вытер, капающую кровь о его плащ. Я дышал глубоко и часто по-прежнему потрясенный действиями Кисаме. Итачи вернул меч в ножны и обеспокоено спросил:
- Наруто-кун, ты не ранен?
Его нежная заботливость в голосе заставила меня рассеянно улыбнуться.
«Значит, нужен. Значит, не игрушка»
Я оттолкнулся от дерева и изо всех сил прижался к нему. Он пошатнулся, но не проронил ни слова. Но мне были не нужны слова. Я любил его, я хотел быть с ним. И мне не важно было сейчас его молчание. Я просто наслаждался его теплом.
Итачи выронил катану и, приподняв мой подбородок, прикоснулся к моим губам.

* * *

Итачи внезапно оторвался от моих губ и положил руку мне на плечо.
- Нам пора.
Я непонимающим взглядом уставился на него, мысленно по-прежнему купаясь в тепле его губ.
- Завтра я должен был доставить тебя к Лидеру, так что к вечеру они что-то заподозрят. А как только найдут тело Кисаме, сразу поймут, что к чему. Мы должны как можно быстрее уйти отсюда, чтобы выиграть хоть какое-то время, - напряженно сказал он.
Я уныло кивнул. Акатцуки были кем угодно, только не дураками. Я подобрал с земли рубашку и куртку. Итачи тем временем поджёг тело Кисаме. Оно сгорело довольно быстро, но плащ даже не подпалило.
- Он огнеупорный, - коротко пояснил Итачи, комкая его и пряча в кустах.
Я закашлялся от едкого дыма и отвернулся. Кисаме смог подпортить мне настроение, даже будучи мертвым. Я затушил костер и с грустью смотрел на угасающие угольки.
«Ты ввязался в опасную игру, парень» - прошипел Лис где-то в подсознании.
Как ни крути, но он был прав. Игра обещала быть долгой. Очень долгой и очень увлекательной. Будущие перспективы казались мне удручающими. Разгневанные Акатцуки, бесконечное движение без еды и отдыха и прочие сомнительные прелести жизни.
Я оглянулся через плечо. Итачи как раз закончил с нашим немногочисленным скарбом и ждал меня. Его лицо было донельзя серьезным и задумчивым. Он смотрел вдаль, что-то решая, обдумывая и составляя. Поймав мой взгляд, он подошел ко мне и протянул руку. Наши ладони соприкоснулись. Слабый огонек надежды загорелся внутри меня, и я заставил себя поверить ему. Пусть он тайна для меня. Я буду слепо верить, что бы ни случилось, потому что я нужен…