Две стороны одной монеты.

Они были разными сторонами одной монеты.

Шикамару был стратегом, который всегда следил, чтобы у него в запасе была сотня альтернативных вариантов, которые он мог предоставить своей команде в качестве запасного выхода.

Он был саркастичным и временами бесчувственным, мысленно тщательно подбирающим слова, прежде чем озвучить их своим обычным ‘Мендоксе’.

Он был неприветлив и груб, тихо проводя все свободное время с лучшим другом вместо того, чтобы втянутся в энергичное общение с множеством людей.

Он был несколько застенчив с девушками, легко вспыхивая каждый раз, когда представительница противоположного пола подбиралась к нему слишком близко или показывала хоть малейший намек на привязанность.

Он был полуночной луной, мерцавшей подобно скрытой драгоценности во мраке ночи, признанной и дорогой тем, кто осознал ее ценность и то, как она отражает свет солнца.

Ино была взрывной, бросающейся действовать без долгих размышлений и иногда нуждающейся в том, чтобы ее спасли от очередных неприятностей.

Она была шумной и агрессивной, и далеко разносились ее крики, которыми она, казалось, считала необходимым высказывать свою точку зрения.

Она была открытой и дружелюбной, легко вовлекая всех окружающих в свой круг с легким смехом и сверкающими голубыми глазами.

Она была слишком демонстративна, раздавая объятья как леденцы и не колеблясь, ходила по улицам, под руку с друзьями, мужского или женского пола.

Она была полуденным солнцем, великолепным в своей сияющей красоте и одаривающим золотым теплом всех, кого касались его лучи.

Они дополняли друг друга, заполняя те места, в которых другой испытывал недостаток, чтобы образовать единое целое.

Проблема была в том, что две стороны одной монеты никогда не видят друг друга.

Он никогда не видел то, как на ее щеках вспыхивал румянец, и губы изгибались в нежной улыбке всякий раз, когда она думала, что он сделал что-то восхитительное.

Он никогда не видел то, как она тайком смотрела на него всякий раз, когда вешалась на шею Учихе Саске.

Он никогда не видел то, как на ее лице проступало разочарование при его решительных попытках отвести взгляд в очевидной незаинтересованности.

Он никогда не видел то, как она раздраженно отбрасывала светлый хвост через плечо и стискивала зубы всякий раз, когда куноичи Песка, Темари, развлекала себя, зверски флиртуя с ним.

Он никогда не видел то, как она проводила бессонные ночи, сидя в кровати и не смыкая глаз и считая часы, пока он не возвращался с миссии, чтобы играть со своим преподавателем в “Го”.

Он никогда не видел то, как она билась в истерике, когда ее родители пытались оттащить ее прочь от него и ее пальцы оставляли длинные красные полосы на их руках, когда она отбивалась от них, не в силах подавить рыдания над его бессознательным телом.

Он никогда не видел то, как она на протяжении многих часов подряд упорно тренировалась, чтобы стать достаточно сильной для него, и дрожь ее избитых и перетруженых конечностей, от которой она отмахивалась, смеясь, будто это новая мода, бинтовать все тело.

Она никогда не видела то, как он наклонял голову, и его губы дергались в подавляемой улыбке каждый раз, когда она делала что-то, что заставляло его гордиться.

Она никогда не видела то, как его руки сжимались в кулаки в карманах каждый раз, когда она снова и снова что-то лепетала про Саске-куна.

Она никогда не видела то, как утончались его губы и глаза становились холоднее при виде ее рядом с каким-то безызвестным, безымянным шиноби.

Она никогда не видела то, как он беззвучно шептал ее имя всякий раз, когда в одиночестве сидел на холме, и его глаза закрывались, будто пытаясь сбежать от действительности.

Она никогда не видела то, как он наблюдал ее сон во время своей очереди караулить лагерь, мерцающий походный костер освещал мягкий огонь в его темных глазах, когда он нежно заправлял ей за ухо выбившуюся прядь светлых волос.

Она никогда не видела то, как он плакал до хрипоты, когда она чуть не умерла от потери крови во время провалившейся миссии, и он сидел, ссутулившись рядом с ее больничной кроватью, укачивая ее перевязанную руку в своей.

Она никогда не видела то, как он кричал на ошеломленную Хокаге, неистово требуя, чтобы та никогда не давала ей миссии выше Б-ранга, если они не были под его руководством.

Шикамару никогда не видел то, как Ино мелькала в его жизни, отчаянно ожидая, чтобы он сказал что-то, хоть что-нибудь, что показало бы, что он думал о ней нечто большее, чем просто о еще одном товарище по команде.

Ино никогда не видела то, как Шикамару вяло появлялся в ее жизни, с душой и телом жаждавшими приблизиться к ней, ожидая хотя бы одного-единственного ее слова или жеста, которые бы дали ему малейший проблеск надежды.

Вот так, даже притом, что они прожили жизнь рядом, даже притом, что они родились вместе, росли вместе, выполняли миссии вместе и по существу умерли вместе, они никогда по настоящему не видели друг друга.

Они никогда не видели, что на самом деле разделили одну жизнь. Что они были двумя сторонами одной монеты.

Конец.