В первый раз, когда Йондайме был втянут в эту игру, он заметил, что уголок верхней карты слегка обрезан, чтобы сделать ее отличной от остальных. Он ничего не сказал, просто, улыбнувшись, вернул ее - четверку бубен - обратно в колоду, наблюдая, как Какаши умело перетасовывает карты. Без сомнения, эта карта будет наверху к концу фокуса. Так и есть: Какаши, с хитрым видом, показал именно ее.

- Эта карта, не так ли? - спросил он самодовольно.

- Ты прав, - признал Йондайме с усмешкой. - Удивительно. Где ты научился этому фокусу?

Он предполагал, что Какаши знал о том, что Йондайме не попадется на такую простую уловку (в самом деле, обрезанный кончик - смешнее не бывает), но мальчик ничего не сказал по поводу его наигранного удивления.

- У Цунаде-баа-тян. Она любит карты.

- Да, я знаю. - Если уж на то пошло, то Йондайме выиграл деньги на примерно половину мебели в своей холостяцкой норе именно благодаря любви Цунаде к картам и ее хроническому невезению.

- Хотите сыграть еще?

Какаши не часто бывал так увлечен чем-то, не связанным с тренировками, и поэтому Йондайме с готовностью согласился. Нужной картой снова оказалась бубновая четверка, и снова Какаши "удачно" угадал ее в конце фокуса.

Они вернулись к тренировке после того, как игра пошла на шестой круг, но Йондайме попросил повторить трюк в следующую их встречу вне тренировок. С тех пор Какаши с гордостью исполнял фокус каждую их встречу, и каждый раз выпадала четверка бубен.

- Это, должно быть, счастливая карта: она всегда выпадает, - отметил Йондайме полусерьезно.

- Я так думаю, - ответил Какаши, убирая карточную колоду. На его лице играла полуулыбка.

В следующий раз четверку бубен Йондайме увидел перед битвой с Девятихвостым. Какаши ждал его у ворот Конохи, правая рука все еще на перевязи - ранения, полученные в ходе их последней миссии, еще не зажили. Лицо юноши было серьезным, и это взрослило его даже больше, чем прошедшие два года.

Йондайме прощался много раз, и как шиноби, и как человек. Женщины умоляли его не идти. Отец сдержанно пожелал удачи во всем, что он собирался предпринять. А теперь он вдруг понял, что за те семь лет, что он тренирует мальчика, он никогда по-настоящему не покидал Какаши надолго. В такой момент все говорят что-нибудь. Что скажет Какаши, Йондайме представить себе не мог.

- ..Я хочу быть с вами.

- Ты…. что? Какаши-кун, ты ранен. Я хотел бы иметь тебя союзником в этой битве, точно так же, как и ты хочешь пойти со мной, но ты же не можешь…

- Это не то, что я имел в виду.

- Тогда я не понимаю, Какаши-кун.

Мальчик сделал глубокий вдох, ища что-то в кармане своего жилета. Что он достал, было не видно из-за руки, но Йондайме в любом случае смотрел на движения его губ, когда он произнес: "Я хочу быть с вами. Когда вы вернетесь, я хочу разделить с вами мою жизнь. Вы нужны мне, Йондайме-сенсей".

Они обнялись, и Какаши вложил в его руку что-то, по ощущениям похожее на бумагу. Когда Йондайме поглядел, что это было, на его ладони лежала четверка бубен, один кончик срезан, и вверху проделана дырка, через которую пропущена цепочка.

- Это карта должна быть счастливой, вы знаете? - сказал Какаши тихо. - Пожалуйста, носите ее. Вернитесь живым.

- Хорошо. Мы еще поговорим, когда я вернусь. Это обещание.

В нормальном глазу Какаши, не скрытом протектором, светилась улыбка: - Да. Обещание между мужчинами.
________________________________________

Осматривая с возвышения предполагаемое поле битвы, Четвертый Хокаге Конохи достал потрепанную игральную карту из-под ворота рубашки.

"Четверка бубен, м? Смотри на меня, Какаши, и жди моего возвращения".

Ему не нужна была удача, когда у него было так много вещей, которые следовало защитить.